П.Павлидис (Греция)

КРИТИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ ПО ПОВОДУ АЛЬТЮСЕРОВСКОЙ КОНЦЕПЦИИ СТАНОВЛЕНИЯ МАРКСИЗМА

В середине 60-х годов, участвуя в дискуссии о теоре­тической эволюции молодого К.Маркса, французский философ Л.Альтюсер выдвинул особую точку зрения, которая глубоко расходилась с концепциями других марксистских философов. По мнению Л.Альтюсера, большинство марксистов при изучении вышеназванной проблемы  пользуются  ошибочным  методом,   его Л.Альтюсер называет аналитико-телеологическим. Суть этого метода заключается в том, чтобы подойти к изуче­нию произведений молодого К.Маркса с точки зрения его зрелых работ и, вследствие этого, искать в каждом незрелом труде наличие противоположных сторон: идеа­лизм - материализм, либерализм - коммунизм. По мне­нию Л.Альтюсера такой метод является телеологическим и характерен в первую очередь для Гегеля.

Если мы рассматриваем незрелые стадии определен­ного процесса развития с точки зрения зрелых, то в пер­вых неизбежно будем искать черты и стороны вторых и представлять этот процесс так, как будто он был уже заложен в структуре его начальных этапов. Марксисты, придерживающиеся такого метода ищут, по мнению Л.Альтюсера, в произведениях молодого К.Маркса столкновение противоположных теоретических сторон, одни из которых будут сохранены впоследствии у зрелого К.Маркса, а другие отброшены.

По мнению Л.Альтюсера, знание этапа зрелости определенного процесса развития не является необходи­мым для изучения незрелых этапов, так как каждый этап развития определенной теории носит абсолютно целостный и самостоятельный характер. В нем нельзя искать противоположные черты, стороны.

Для того чтобы выявить закономерности теоретичес­кого развития молодого К.Маркса, необходимо, по мне­нию Л.Альтюсера, придерживаться другого метода. Согласно этому методу ключ для решения вышеназван­ной проблемы находится вне рамок теории. При сравне­нии же разных этапов теоретического развития К.Марк­са мы все время находимся в области теории и представ­ляем дело так, как будто зрелость теории уже заложена в ее незрелых этапах, а значит переход от одного этапа к другому совершается только в рамках теории. Л.Альтюсер считает, что движущие силы развития тео­рии находятся в практике, в эмпирии и во взаимодейст­вии с ней думающего, теоретизирующего человека. Та­ким образом, теоретическое развитие К.Маркса заклю­чается не в переходе от незрелого Маркса-идеалиста к зрелому Марксу-материалисту в процессе борьбы зрелых и незрелых, материалистических и нематериалистичес­ких элементов в нем, а в движении К.Маркса от сферы идеологии к сфере эмпирии, практики и от нее к науке. Как считает Л.Альтюсер, К.Маркс первоначально был чистым идеологом, и все его работы до определенного времени носили чисто идеологический характер. Потом К.Маркс обратился к изучению практики, действитель­ного хода истории, чтобы после этого перейти к научному рассмотрению действительности. Здесь стоит остановиться на том, что Л.Альтюсер понимает, под сло­вом "идеология". Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что по Альтюсеру идеология - это донаучный период в развитии индивидуального сознания, когда на действительные проблемы, которые ставит перед мысля­щим субъектом его эпоха, дается ложный ответ, так как сами эти проблемы осознаются превратно и искаженно.

Таким образом, идеология по Л.Альтюсеру есть иска­женное осознание действительности и только. Как мы видим, Л.Альтюсер определяет донаучный этап развития сознания не способом отражения действительности, а степенью истинности этого отражения. Мы могли бы добавить, что тут даже нельзя говорить о степени, поскольку идеология представляется как сугубо иска­женное отражение действительности, которой противо­поставляется наука как сугубо истинное отражение действительности.

Но здесь возникает вопрос; в силу каких обстоя­тельств осуществляется переход от идеологии к науке, раз они так резко противостоят друг другу? Л.Альтюсер на этот вопрос отвечает: в силу практики. Непосредст­венное обращение к практике, к изучению действитель­ного положения дела является тем фактором, который разрушает иллюзии и мифы идеологии, и ведет нас к научному рассмотрению вещей[1]. Этим ответом Л.Альтю­сер считает вопрос исчерпанным, но, увы, по нашему мнению, этим ответом вопрос еще больше осложняется. Если практика, непосредственное обращение к действи­тельности являются мостиком между идеологией и нау­кой, то что тогда является мостиком между идеологией, и практикой? Что приводит человека, полностью отданно­го сфере идеологии, к непосредственному обращению к действительности? На этот вопрос Л.Альтюсер ответа не дает и даже не ставит такой вопрос. По нашему мнению,   в   рамках   резкого   противопоставления идеологии науке, и, соответственно, Маркса-идеолога Марксу-ученому на вышеназванный вопрос ответить нельзя.  Если  определенный  этап  теоретического развития К.Маркса, в данном случае идеологический, резко     противопоставляется     другим     (этапу непосредственного обращения к действительности и этапу научной деятельности), то от такого этапа нельзя никоим образом перейти к другому. Если принять, что К.Маркс первоначально полностью находился во власти идеологии, то его переход к рассмотрению практики нельзя считать осознанным шагом, совершившимся по собственной воле К.Маркса, а скорее всего - случайным, совершившимся под воздействием сугубо внешних для К.Маркса факторов. Это доказывается тем, что сознательное   стремление   к   непосредственному обращению к эмпирии означало бы, что К.Маркс, находясь еще  под влиянием идеологии, сильно усомнился в ней. А это означало бы, что в рамках идеологического сознания возникли противоположные стороны. Чтобы обратиться к практике, К.Маркс должен был бы сначала признать иллюзорный характер идеоло­гии, или, по крайней мере, усомниться в правоте ее положений. Но что могло бы привести К.Маркса к таким сомнениям, раз он находился полностью во власти идео­логии, то есть иллюзий, если не сама идеология? Но разве это не означает, что в таком случае идеология перестает быть единой и непротиворечивой? С другой стороны, само признание противоречивости различных сторон идеологии (сторон, содействующих обращению к практике и отвлекающих от нее) не означало бы повто­рение той методологической ошибки, о которой шла речь в начале, и которую Л.Альтюсер так сильно критиковал?

Если же считать, что переход К.Маркса к сфере практики произошел не сознательным путем, то опять нельзя говорить о переходе, ибо в силу неосознанности этого перехода действительное положение вещей продол­жало бы осмысливаться под углом зрения идеологии.

Из всего этого следует, что если считать вслед за Л.Альтюсером каждый этап теоретического развития К.Маркса абсолютно целостным и самостоятельным, то тогда нельзя допустить возможности перехода к какому-нибудь другому этапу развития, нельзя допустить воз­можности развития вообще. Ошибки Л.Альтюсера в дан­ном вопросе заключаются, по нашему мнению, в том, что он отрицает всякую роль теории в процессе ее собст­венного развития. Все в этом процессе зависит от прак­тики. Практика не только в последнем, но и в первом счете определяет развитие теории. Теория же не играет никакой роли в своем взаимодействии с практикой.

Далее, по мнению Л.Альтюсера, теория то ли иска­жает практику, и тогда является идеологией, то ли ее верно отражает, и тогда является наукой. Иного не дано.

Таким образом, произведения молодого К.Маркса от­даются сфере идеологии. Они сугубо идеологичны, то есть иллюзорны. В них, соответственно, нет ни грана истины. Следовательно, от них нельзя ожидать какого-либо стимула для перехода к рассмотрению истинного положения вещей. Этот стимул приходит извне, из практики, но откуда приходит практика? Здесь Л.Альтюсер молчит.

Так как Л.Альтюсер отводит немецкой философии сугубо отрицательную роль в формировании марксизма (раз она сугубо иллюзорна, она должна быть потом от­брошена К.Марксом), то марксизм лишается своих тео­ретических предпосылок. Если же будем, подобно Л.Альтюсеру, считать, что предпосылки зрелого марк­сизма коренятся лишь в практике, то мы должны будем признать,  что само  непосредственное обращение К.Маркса к практике никогда не могло бы начаться, поскольку для этого потребовался бы осознанный воле­вой акт, а осознание этой необходимости не могло случиться вне категорий предшествующего этапа, когда К.Маркс находился в плену немецкой философии. Таким образом, надо было бы наряду с практическими предпосылками рассматривать теоретические предпосыл­ки марксизма, включив сюда немецкую философию. Но это отвергается Л.Альтюсером, ибо зрелый К.Маркс абсолютно отличается от молодого, от Маркса - сторон­ника Гегеля и Л.Фейербаха.

Из всего вышеизложенного следует, что для того, чтобы согласиться с Л.Альтюсером - признать переход К.Маркса от идеологии к практике и от нее к науке, мы должны выступить против него - отвергнуть резкое про­тивопоставление одной сферы другой, отвергнуть кон­цепцию Л.Альтюсера об абсолютной целостности каждо­го этапа теоретического развития К.Маркса и концеп­цию о противоположных моментах внутри каждого эта­па.

Для того чтобы научно представить процесс теорети­ческого развития К.Маркса, мы должны кроме всего наз­ванного отбросить и альтюсеровский запрет рассмотре­ния незрелых стадий с точки зрения зрелых. Если мы имеем дело с определенным процессом развития, то мы не можем понять, что развивается, точнее, в чем заклю­чается развитие, если не будем сравнивать этап завер­шения этого процесса с его началом. С другой стороны, нельзя определить само начало процесса, если не поставить вопрос, началом чего оно является. Таким образом, нельзя понять, что является началом марксиз­ма, если не знаем, что такое марксизм, то есть, если не будем изучать зрелый марксизм.

Является ли такой подход телеологическим? Необяза­тельно. Телеологическим он был бы, если бы мы призна­ли, что в незрелом марксизме уже заложен зрелый, но еще полностью не проявивший себя марксизм. Когда же мы говорим, что для того, чтобы понять начало марксиз­ма, надо заранее изучать его зрелость, мы имеем в виду, что, зная теоретические достижения зрелого марксизма, мы можем обнаружить те стороны незрелого марксизма, которые, хотя и заимствованы из предшествующего К.Марксу теоретического наследия, содействовали про­движению К.Маркса вперед. Несмотря на имеющиеся у них недостатки, они наиболее верно отражали в домарк­систский период те объекты, которые пришлось изучать К.Марксу. Такой подход позволит нам обнаружить и то новое, что открыл сам К.Маркс, по сравнению с пред­шественниками, концепции которых служили ему исход­ной точкой в теоретической работе.

Теперь нам предстоит выяснить еще один очень важный вопрос, касающийся рассматриваемой проблемы: почему Л.Альтюсер так резко противопоставляет моло­дого К.Маркса зрелому и отрицает какое-либо участие первого в теоретических достижениях второго? Чтобы ответить на этот вопрос, следует обратиться к альтюсеровской концепции марксизма как антигуманиз­ма. Первая реакция марксистов, вызываемая этим заяв­лением Л.Альтюсера, - негативная, поскольку наводит на мысль о том, что марксизм есть унижение, отрицание человека. Так, например, интерпретировал точку зрения Л.Альтюсера и критиковал ее английский марксист Джон Льюис, доказывавший гуманистическое содержа­ние марксизма.

Суть альтюсеровской позиции, по нашему мнению, заключается в другом. Когда Л.Альтюсер говорит о марксизме как об антигуманизме, он имеет ввиду, что марксизм отрицает теорию гуманизма. Гуманизм, по Л.Альтюсеру, - буржуазная концепция человека, соглас­но которой общество состоит из изолированных индиви­дов, и что каждый изолированный индивид - человек в своей самостоятельности - является творцом собственной судьбы. Другими словами, суть концепции гуманизма Л.Альтюсер выражает так: во-первых, имеется одна абсолютная сущность человека, во-вторых, она присуща каждому отдельному индивиду - субъекту, взятому в его, изолированности от других.

Марксизм же, как считает Л.Альтюсер, отрицает вышеназванную концепцию: для К.Маркса существуют не изолированные индивиды, а общество, общественные отношения, в основе которых лежат производственные отношения между людьми в связи с производительным отношением людей к природе. Диалектическое взаимо­действие двух последних видов отношений является по К.Марксу сущностью общества.

Мы считаем, что можно говорить с марксистских позиций о сущности отдельного человека, но лишь в том смысле, что этот человек включен в систему общественных отношений, и постольку, поскольку он является продуктом этих отношений.

Таким образом, заявление Л.Альтюсера о том, что марксизм - это антигуманизм, направлено против гума­низма буржуазной идеологии, то есть против буржуазно­го взгляда на общество и человека. Как же это утверждение Л.Альтюсера связано с его негативным отношением к молодому К.Марксу?

Дело в том, что по мнению французского марксизма вся философия К.Маркса до 1845 года носила антрополо­гический характер, то есть находилась в плену вышеназ­ванной концепции гуманизма, которая была затем отброшена зрелым К.Марксом. Если же с позиции зрело­го марксизма следует отмежеваться от буржуазной тео­рии гуманизма, то следует отмежеваться и от филосо­фии молодого К.Маркса, поскольку она вся пропитана этим гуманизмом. Необходимость данного размежевания усиливается для Л.Альтюсера и тем фактом, что, опираясь на работы молодого К.Маркса, буржуазные идеологи, особенно экзистенциалисты, пытались опро­вергнуть или исказить содержание зрелого марксизма, представляя его как прямое продолжение концепций молодого К.Маркса, без каких-либо существенных изменений.

Поэтому, чтобы защитить зрелый марксизм - марк­сизм классовой борьбы и материалистического понима­ния истории - от идеологических противников, Л.Альтюсер отмежевывается от творчества молодого К.Маркса. При этом логика такова: раз идеологические противники (экзистенциалисты и пр.) опираются на молодого К.Маркса в борьбе против зрелого, раз мы у самого молодого К.Маркса находим концепции о человеке и обществе, заимствованные у буржуазных философов (И.Канта, И.Фихте, Л.Фейербаха), то не лучше ли последовательному марксисту отмежеваться от такого Маркса, чем стараться защитить его, доказывая марк­систский характер его незрелых произведений? Так как этого делать нельзя - ведь у молодого К.Маркса очень много заимствовано из буржуазной философии, и потом им отброшено, - то самый надежный путь - отбросить все творчество молодого К.Маркса, подарить его экзи­стенциалистам и другим буржуазным философам, раз у нас остается зрелый, подлинный Маркс.

Вопрос для Л.Альтюсера стоит так: или полностью принять молодого К.Маркса, доказывая марксистский характер его творчества, что невозможно, или пол­ностью отбросить молодого К.Маркса, отрицая всякую его связь с творчеством зрелого К.Маркса.

Та же самая логика лежит в основе другого теорети­ческого принципа Л.Альтюсера, когда он утверждает, что история - это процесс без субъекта. Как считает французский философ, категория "субъект истории" принадлежит буржуазным идеологам и родственна бур­жуазной теории гуманизма. Содержание этой категории заключается в том, что движущей силой истории, субъектом истории считаются изолированно существую­щие индивиды. Концепция человека, делающего свою историю, означает по Л.Альтюсеру, что отдельные индивиды в своей обособленности от других людей и от природы являются творцами исторического процесса. Такая точка зрения неприемлема для марксизма. Не отдельные индивиды, не человек вообще, а классы, клас­совая борьба в своей исторической определенности яв­ляются движущей силой истории. Так как понятие чело­века вообще, изолированного человека как творца исто­рии отвергается Л.Альтюсером, то должно быть отверг­нуто и понятие субъекта истории. Ведь для французско­го философа оба понятия обозначают одно и тоже. В истории есть только классы и классовая борьба, что исключает существование какого-либо исторического субъекта.

Что же касается молодого К.Маркса, то у него можно найти много утверждений о том, что человек творит свою историю. Но эти утверждения, по Л.Альтюсеру, будут потом отброшены зрелым К.Марксом, после открытия им классовой борьбы как движущей силы исторического процесса. Это еще одна причина, чтобы марксисты отмежевались от молодого К.Маркса, сохра­няя верность зрелому, - он же К.Маркс par excellence.

Из всего сказанного выше создается впечатление, что во всех своих теоретических утверждениях Л.Альтюсер руководствовался стремлением защитить марксизм от буржуазных фальсификаторов, сохранить чистоту марк­систского учения, как оно есть в зрелом виде. Поэтому он отказывается от молодого К.Маркса. Л.Альтюсер думал, что если удастся доказать отсутствие каких-либо отношений между незрелым и зрелым марксизмом, то тогда сколько бы ревизионисты и буржуазные идеологи ни ссылались на первого, они не могли бы фальсифици­ровать и опровергнуть второго. Тогда марксисты могли бы чувствовать себя спокойно. Господа идеологические противники, занимайтесь сколько хотите молодым К.Марксом, мы оставляем себе зрелого. Он нам достато­чен. Он и есть истинный К.Маркс. Его вы никак не сможете отвергнуть или фальсифицировать с помощью его же незрелых произведений, - ведь между ними нет никакой связи, никакого отношения. Между ними обра­зуется эпистемологический разрыв. И все это доказал Л.Альтюсер, и этим нанес страшный удар по оппорту­низму и буржуазной идеологии, и принес огромную пользу делу марксизма и коммунистического движения.

Нам же предстоит выяснить, какую пользу принесли марксизму альтюсеровские открытия, если вообще они принесли какую-либо пользу.

Резко противопоставляя молодого К.Маркса зрелому, абсолютно разрывая связь между ними и делая выбор в пользу последнего, Л.Альтюсер лишает зрелый марксизм своих предпосылок и превращает его в замкнутую систе­му. Его истина лишь в самом себе, он ниоткуда не произошел и, следовательно, ни во что не превращает­ся, - это абсолют, истина в последней инстанции.

Л.Альтюсер говорит о предпосылках марксизма, но он ищет их в непосредственном обращении к действитель­ности, в непосредственном изучении практики челове­чества. Основание этого он видит в том, что первый этап теоретического развития К.Маркса сугубо идеологичен, то есть иллюзорен, а последний - сугубо научен, то есть истинен. Здесь Л.Альтюсер проводит резкий разрыв между идеологией и наукой, между донаучным и науч­ным этапами в развитии индивидуального сознания. Но если донаучный этап не имеет реального отношения к науке, не включает в себя никаких моментов науки и абсолютно иллюзорен, то собственно научный этап не сохраняет никаких элементов донаучного этапа и абсолютно истинен.

По нашему мнению, для того чтобы выявить законо­мерности теоретического развития К.Маркса, необходи­мо подходить к различным этапам его развития не только с точки зрения их различия, но и с точки зрения их связи, единства. Иначе нельзя представить весь творческий путь, проделанный К.Марксом, как единый процесс. Иначе невозможно и само выявление каких-либо различий, этапов в этом процессе. Отказываясь от признания момента единства в теоретическом развитии К.Маркса, одновременно, хотим мы этого или нет, мы отказываемся от признания момента различия в этом развитии, так как стороны этого процесса предстают не как различные, а как не имеющие никакого отношения , друг к другу.

Если взять этапы какого-либо процесса развития как не имеющие отношения друг к другу, то сами эти этапы уже не являются этапами, и процесс перестает быть процессом.

Следовательно, неизбежно снимается вопрос о закономерностях теоретического развития К.Маркса.

Творческое решение этого вопроса требует диалектического подхода. Для этого необходимо прежде всего изучить весь действительный путь,  проделанный К.Марксом с первых своих работ до зрелых произведе­ний, стремясь к выявлению внутренних взаимосвязей и противоречий между разными сторонами и этапами этого пути.

В заключение хотелось бы подчеркнуть, что из всех предпринятых марксистскими исследователями попыток изучить   закономерности   теоретического   развития К.Маркса, единственно, по существу, удачной, на наш взгляд, является работа В.А.Вазюлина "Становление метода научного исследования К.Маркса". На эту работу Советуем обратить внимание всем, интересующимся дан­ной проблематикой.


[1] Здесь мы имеем ввиду взгляды Л.Альтюсера, изложенные им в работе "О молодом Марксе" (Париж, 1960). Позднее, в работе "О материалистической диалектике" (Париж, 1963) Л.Альтюсер дает несколько иную концепцию взаимодействия идеологии и науки, которая не меняет существенно его первоначальную точку зрения на рассматриваемый вопрос.