ВАЗЮЛИН В.А.

МАКАРЕВИЧ Г.А.

МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЕ ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ К. МАРКСОМ ГЕГЕЛЕВСКОЙ КОНЦЕПЦИИ ОТЧУЖДЕНИЯ (ПО "ЭКОНОМИЧЕСКО-ФИЛОСОФСКОЙ РУКОПИСИ 1844 года")

В "Экономическо-философских рукописях 1844 года" К.Маркс исследует, буржуазную действительность и приходит к понятию "отчужденный труд". Вопреки утверждениям буржуазных "марксологов", что К. Маркс всего лишь заимствовал понятие отчуждения из немецкой классической философии, в рукописях 1844 года представлена попытка выведения отчужденного труда из реальных отношений людей в процессе производства и распределения материальных ценностей. Исходя из буржуазных политико-экономических отношений и достижений экономической науки. К.Маркс выясняет, что "рабочий низводится на степень товара,... что нищета рабочего находится в обратном отношении к мощи, и размерам его продукции...[1], что рабочий духовно в физически принижается "до роля машины", превращается, "в абстрактную деятельность и в желудок", что даже при условии повышения заработной платы "продукт труда противостоит рабочему как нечто все более и более чуждое"[2], что капитал есть присвоение чужого труда, что интересы собственников капитала враждебно противоположны интересам рабочего и всего общества и т.д. Так в процессе изучения экономических фактов К.Маркс обнаруживает конкретные формы и следствия отчуждения труда и на основе анализа этой конкретности раскрывает понятие "отчужденный, труд".

Исследуя отношения отчужденного труда, К.Маркс переосмысливает достижения не только экономической, но и всей предшествующей философской науки. Особое место в формировании материалистической позиции молодого К.Маркса занимает критическое освоение гегелевской концепции отчуждения.

Проблема отчуждения решается Гегелем как проблема "самоопредмечивания" духовной субстанции, которая для осуществления своей деятельности нуждается в противопоставлении чему-то иному, находящемуся вне ее, и принимает чуждую ей форму предметности. К.Маркс раскрывает внутренне-противоречивый смысл гегелевского "самоопредмечивания". С одной стороны, самоотчуждение сознания в предмет представляет "отрешение" или "отчуждение" сознания от себя самого, ибо предмет есть нечто иное, чуждое по отношенииск сознанию. "Предметность как таковая считается отчужденным, не соответствующим человеческой сущности (самосознанию) отношением человека".[3] С другой стороны, по мнению К.Маркса, предает в гегелевской "Феноменологии" по существу не отличается от сознания, ибо он есть "самоотчуждение" сознания в сфере самого сознания. "Сознание знает ничтожество предмета, т.е. неотличимость предмета от него, небытие предмета для него, благодаря тому, что оно знает, что предмет есть "самоотчуждение".[4] Итак, будучи превращением действующей способности самосознания, субъекта в форму предмета, опредмечивание в системе Гегеля обнаруживается как противоречивый процесс, включающий в себя отчуждение сознания от самого себя в ином - предмете - и пребывание сознания в отчужденном от него предмете как в своей собственной сущности.

Противоречивость гегелевской концепции "самоопредмечивания самоотчуждения" поражена идеализмом его философской системы, в основе которой лежит представление об отчужденном от действительной природы и действительного человека и превращенном в самостоятельную абстракцию мышления. Изучая "Феноменологию духа" Гегеля, К.Маркс неоднократно обращает внимание на идеалистическую сущность гегелевской интерпретации человека. Как материалист, он противопоставляет "абстрактно мыслимому и абстракцией порожденному человеку".[5] Гегеля "предметное", "природное", "чувственное" социально-обусловленное человеческое существо. Если по К.Марксу история человеческого общества есть "действительная", "естественная" история, определяемая материально-практической деятельностью людей, то по Гегелю человеческая история есть история становления и развития форм самосознания, ибо человеческую сущность Гегель отождествляет с самосознанием. Поскольку Гегеля интересует не реальный исторический процесс, а лишь история "отчужденного духа мира", осуществляющаяся посредством феноменологии форм самосознания, то и процесс производства человеком предметного мира воспроизводится в его философии как опредмечивание "абстрактного", "логического" самосознания. Соответственно, "вся история самоотчуждения и все устранение самоотчуждения есть не что иное как история производства абстрактного, т.е. абсолютного, мышления"...[6]

Таким образом, будучи идеалистом, Гегель, не может выйти за пределы абстрактного мышления, и в изображении опредмечивания человеческих сущностных сил как самоотчуждения человека остается в "пределах самой мысли", изображает отчуждение человека отчужденным от реального человека образом. Но вместе с тем в абстрактно-идеалистической, отчужденной форме Гегелю все же удалось воспроизвести действительное опредмечивание и отчуждение человеческой сущности.

К.Маркс в рукописях 1844 года отмечает, что "Феноменология духа" Гегеля "фиксирует отчуждение человека" в абстрактно-мистическом виде. И поскольку отчужденная действительность человека здесь изображена, постольку в "Феноменологии" заложены в скрытом виде все элементы критики, подготовленные и разработанные часто уже в форме высоко поднимающейся над гегелевской точкой зрения".[7]

В связи с тем, что критика гегелевской философии была предпринята К.Марксом в ходе исследования буржуазных форм отчуждения груда, К.Маркс обращает особое внимание па решение Гегелем проблемы труда. "Величие гегелевской "Феноменологии" он усматривает в тал, что Гегель "ухватывает" здесь сущность и роль труда в жизнедеятельности человека, то есть воспроизводит в абстрактных формах движения самосознания действительную сущность трудовой деятельности. При этом К.Маркс утверждает, что в понимании труда Гегель "стоит на точке зрения современной политической экономии",[8] так как он рассматривает труд как проявление самоотчуждения человека с точки зрения самих отношений отчуждения. Точка зрения отчуждения есть позиция буржуазного философа или идеолога вообще, она связана, если не с сознательным оправданием буржуазного строя, то, по крайней мере, с признанием вечной необходимости и естественности его отчужденных отношений. Именно поэтому Гегеля интересуют общие формы опредмечивания человеческой сущности в процессе трудовой деятельности и почти не интересуют конкретные "бесчеловечные" формы опредмечивания в буржуазном обществе. Правда, в "Иенской реальной философии" он касается отрицательных последствий отчуждения труда, но вслед за буржуазными экономистами склонен считать их нормальным (а не извращенным) явлением крупного машинного производства.

Помимо равнодушия к изображению отрицательных последствий труда отчужденная форма гегелевской концепции труда обнаруживается также и в том, что он рассматривает труд исключительно в его абстрактно-духовном виде. Отождествляя человеческую сущность с самосознанием человека, Гегель, соответственно, и трудовую деятельность человека определяет как абстрактное мышление; материально-практическая деятельность ускользает от его внимания. По мнении К.Маркса, Гегель изображает в "Феноменологии" реальный процесс "человеческого труда", но изображает его "в форме отчуждения", то есть извращает, кастрирует этот процесс, так как "признает за сущность труда то, что вообще образует сущность философии, а именно - самоотчуждение, знающего себя человека или мыслящую себя самоотчужденную науку".[9] Реальный процесс трудовой деятельности отражается в философии Гегеля отчужденным образом: из совокупности отношений, и формы труда Гегель выделяет абстрактно-духовный труд, абсолютизирует его и превращает в единственный масштаб воспроизведения отчужденного мира.

Критикуя отчужденность от реального мира и идеализм гегелевской философии, К.Маркс усматривает глубокий положительный смысл гегелевских рассуждений о труде. Мысли Гегеля о сущности и роли труда в развитии человеческого общества переосмысливаются К.Марксом на материалистической основе. По мнению К.Маркса, Гегель правильно понимает, сущность труда, когда он рассматривает труд как процесс взаимоотношения опредмечивания и распредмечивания, результатом которого является "самопорождение человека", В трудовой деятельности человек может проявить себя как родовое, т.е. человеческое существо только таким путем, что он "действительно извлекает из себя все свои родовые силы" (знания, умения, опыт и т.д.) и "относится к ним как предметам".[10] И этот процесс опредмечивания человеческих сущностных сил, по Марксу, есть вместе с тем распредмечивание, присвоение многовекового опыта и знаний человечества индивидуальным человеком. Всякий акт опредмечивания представляет и акт распредмечивания,_- в этом одно из непрерывно разрешающихся и возникающих вновь противоречий процесса производства. Труд как единый процесс опредмечивания и распредмечивания определяет становление индивидуальной человеческой личности и человеческого общества в целом. Идея Гегеля о том, что человек есть "результат его собственного труда" воспринята К.Марксом как глубоко диалектическая, но в отличие от Гегеля К.Маркс применил эту идею к изучении "действительной", современной истории буржуазного общества, в то время как Гегель ограничился, лишь "спекулятивным", "абстрактным", "логическим" изображением "акта порождения, истории возникновения человека".[11] Однако, по мнению К.Маркса, идеализм Гегеля имеет историческое оправдание. Подобно тому, как практическое отношение человека к созданным его трудом предметам, к своей родовой сущности и процессу труда первоначально возможно "только в форме отчуждения", так и теоретическое воспроизведение отчужденных социальных отношений на определенной стадии развития науки необходимо предполагает отчужденную форму. В известном смысле отчужденно-идеалистическое осмысление Гегелем истории становления человеческого самосознания создало предпосылки для действительного теоретического преодоления отчужденных отношений в марксистской философии.

Преодоление К. Марксом отчужденной формы гегелевской философии означало преодоление гегелевского идеализма. Для спекулятивной системы Гегеля опредмечивание самосознания необходимым образом связано с его самоотчуждением, ибо предметный мир, человеческая история, природа есть нечто чуждое по отношении к духовной абсолютной субстанции, хотя и порождаемое этой субстанцией. Создавая свою философскую систему, Гегель вынужден был противопоставить абсолютному духу предметный мир. Кроме того, будучи истинным ученым, он вообще считал себя обязанным как-то "вписать" предметность, практическую деятельность человека в философскую конструкцию. Но одновременно Гегель осознавал чуждость реального предметного мира и процесса опредмечивания абсолютной, божественной субстанции. Поэтому опредмечивание он характеризует как отчуждение самосознания, рассматривает опредмечивание - отчуждение исключительно в сфере сознания, а снятие отчуждения (или распредмечивание) изображает как освобождение духа от чуждой ему предметности и возвращение его в лоно абсолюта (абсолютное знание, понятие и т.д.). К.Маркса исследовал отчуждение с совершенно иных, т.е. материалистических позиций. Как материалиста, его интересовали реальные формы отчуждения действительности и прежде всего отчуждение материально-производственного труда, которое представлялось К.Марксу существенной основой всех остальных практических и теоретических форм отчуждения человека. Поскольку К.Маркс в качестве социальной основы виделял материально-производственный труд, то, соответственно, и воспринятые у Гегеля идеи (о труде как единстве опредмечивания и само—опредмечивания, о роли труда в "самопорождении", в "для - себя -становления человека") характеризовали не абстрактно-духовную, а материально-предметную деятельность человека.

Уяснив для себя существование несомненной связи между отчужденными формами самосознания в гегелевской "Феноменологии" и формами отчуждения материальной действительности; К.Маркс не вдается в подробный абстрактный анализ этого отношения, а обращается к непосредственному анализу буржуазной действительности и в процессе исследования реальных отчужденных отношений материалистически переосмысливает философские положения Гегеля. Так, мысль Гегеля об опредмечивании самосознания человека перевоплощается в "Экономическо-философских рукописях 1844 года" в идею опредмечивания духовных и материальных (сущностных) сил и способностей человека в процессе материально-производственной деятельности».

С точки зрения К.Маркса, опредмечивавие есть осуществление, закрепление труда в некотором предмете, "претворение труда в действительность".[12] Опредмечивание есть процесс создания человеком предметного мира и в этом процессе "все предметы становятся для него опредмечиванием самого себя, утверждением и осуществлением его индивидуальности, его предметами, а это значит, что предмет становится им самим".[13] Распредмечивание, согласно К.Марксу, есть превращение определений предмета в деятельностные способности человека, логики предмета в логику человеческой деятельности. В ходе распредмечивания человек присваивает себе предметный мир таким образом, что становится наследником социально-исторческого опыта человечества. Если, опредмечивая свои сущностные силы, люди отдают свой опыт и знания на службу человечеству, то в процессе распредмечивания они, напротив, развивают свои индивидуальные способности за счет воплощенной в предмете деятельности других людей. Очевидно, что опредмечивание и распредмечивание слиты воедино (хотя и представляют разные стороны) в акте труда.

В отличие от Гегеля, который необходимым и всеобщим образом связывал опредмечивание с отчуждением человеческой деятельности, а распредаечивание - со снятием отчуждения. К.Маркс утверждает, что опредмечивание и распредмечивание лишь в исторически определенном конкретном обществе могут принимать отчужденную форму. А именно: в обществе, основанном на частнособственнических отношениях медду людьми, опредмечивание выступает "как выключение рабочего из действительности..., как утрата предмета и закабаление предметом освоение предмета - как отчуждение, как самоотчуждение".[14] Свой анализ отчужденной формы опредмечивания и распредмечивания труда К.Маркс относит к буржуазному обществу, но в широком значении термины "отчуждение", и "отчуждение труда" могут быть применены к исследованию любого общества, основанного на отношениях частной собственности.

Если Гегель в идеалистической концепции труда как единство отчуждения и снятия отчуждения воспроизвел действительные отношения буржуазного общества отчужденным образом, то К.Марксу удалось преодолеть это теоретическое отчуждение на основе материалистического осмысления общественного процесса. В качестве, существенной основы буржуазного общества К.Маркс выделяет отношения отчужденного труда. Из анализа отчужденного отношения рабочего к продукту своего труда К.Маркс выводит отношение "самоотчуждения труда", т.е. отчуждение рабочего от процесса трудовой деятельности. Обобщая изучение этих форм отчуждения, К.Маркс формулирует положения об отчуждении природы от человека и отчуждения в труде родовой, сущности человека. Рассматривая отношение индивида к труду как практически деятельное и как эмоциональное общественное отношение, К.Маркс обнаруживает отчужденные отношения между полярными классами общества: рабочим и нерабочим.

Конечно, можно упрекнуть К.Маркса за терминологическую неточность и неопределенность, что обнаруживается, в частности, в употреблении терминов "отчуждение" и "самоотчуждение". Можно относить за счет незрелости и неразработанности его материализма, преувеличение роли "эмоционального" отношения рабочего к труду. Можно также согласиться, что в "Экономическо-философских рукописях" он часто увлекается изображением картины отчуждения груда в ущерб объяснению отчужденных отношений буржуазного общества. Но невозможно отрицать того факт? что решение проблемы отчужденного труда в рукописях дается с глубоко материалистических позиций, ибо именно реально-экономические, но не абстрактно-идеальные отношения рассматриваются К. Марксом как первичные а основные в общественном развитии. Так, частную собственность К.Маркс выводит из отношений отчужденного труда, при этом исходное отношение рабочего к труду берется в его объективном значении; как отчуждение сущностных сил рабочего в продукте труда и в процессе производства. "Самочувствие" рабочего, его "эмоциональное" отношение к акту отчуждения предполагается зависимым от объективно-материального процесса человеческой деятельности. По К.Марксу, частная собственность есть следствие отчужденного труда. Отчужденное отношение к труду рабочего человека порождает отношение к труду и его результату "чуждого труда и стоящего вне труда" человека, "хозяина труда", капиталиста, который присваивает отчужденный труд в виде частной собственности.

Итак, понятие отчужденного труда представляется К.Марксу исходной теоретической основой материалистического исследования, буржуазного общества. На основе понятия "отчужденный труд" и полученного из него "путем анализа" понятия частной собственности К.Маркс предполагает развить систему политико-экономических категорий, причем в каждой из категорий обнаружить лишь то или иное определенное и развернутое выражение этих первых основ".[15] В рукописях 1844 года К.Марксу не удалось осуществить эту задачу. Определив сущность частной собственности посредством отчужденного труда, он осознал, что отчужденный труд и частная собственность как предлагаемые основы системы категорий самы еще не объясненны, не выведены из истории человеческого общества и потому не могут служить надежным основанием для экономической науки. В последствие К.Маркс вообще отказался от выведения системы категорий из отчужденного труда, ибо понял, что эта категория - весьма абстрактная характеристика реальной основы частнособственнических отношений и в силу этого недостатка для воспроизведения конкретной практической действительности буржуазного общества. Однако в "Экономическо-философских рукописях" понятие отчужденного труда, явившееся результатом материалистического переосмысления гегелевской концепции отчуждения, представляет исходный и необходимый момент для постановки и решения многих социальных и философских проблем.

[1] К.Маркс и Ф.Энгельс. Из ранних произведений. М., 1956, стр.559.

[2] К.Маркс и Ф.Энгельс. Из ранних произведений. М., 1956 г., стр.523.

[4] К.Маркс и Ф.Энгельс. Из ранних произведений. М., 1956, стр. 633.

[6] К.Маркс и Ф.Энгельс. Из ранних произведений. М., 1953, стр.625.

[8] К.Маркс и Ф.Энгельс. Из ранних произведений. М., 1953 г., стр.327.

[10] К.Маркс и Ф.Энгельс. Из ранних произведений. М., 1953 г., стр.627.

[11] К.Маркс и Ф.Энгельс. Из ранних произведений. М., 1956 г., стр.624.

[12] К.Маркс и Ф.Энгельс. Из ранних произведений. М., 1953 г., стр.561.

[13] К.Маркс и Ф.Энгельс. Из ранних произведений. М. 1956 г., стр.593.

[15] К.Маркс и Ф.Энгельс. Из ранних произведений. М., 1956 г., стр. 570.