§2

ВТОРАЯ, ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ, СТАДИЯ ЗАВЕРШЕНИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ПРЕДПОСЫЛОК МЕТОДА НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ К. МАРКСА.

СТАТЬИ К. МАРКСА В «НЕМЕЦКО-ФРАНЦУЗСКОМ ЕЖЕГОДНИКЕ»

После завершения «Рукописи 1843 г.» Маркс вновь ставит своей главной задачей обращение к самой действительности. В предыдущем цикле обращение к действительности происходило в основном с позиций унаследованной теории (здесь—философии). В результате изучения новых фактов и их обобщения унаследованная теория в основных пунктах подверглась критике. Теперь новое обращение к действительности объективно должно стать этапом завершения образования предпосылок новой теории, нового метода, а вместе с тем и осуществлением первоначального возникновения собственно новой теории, нового метода. В полной мере возникновение собственно новой теории, нового метода произойдет на следующей ступени этого цикла.

На предыдущем этапе развития К. Маркс в общем и целом ставил перед собой в качестве главной задачу обмирщения философии, воплощения философии в действительность. Теперь главной задачей оказывается не критическое осуществление философии в действительности, а критическое изучение с точки зрения будущего самой действительности в ее высшей из существующих форме раз- вития: «Между тем, преимущество нового направления как раз в том и заключается, что мы не стремимся догматически предвосхитить будущее, а желаем только посредством критики старого мира найти новый мир. До сих пор философы имели в своём письменном столе разрешение всех загадок, и глупому непосвящённому миру оставалось только раскрыть рот, чтобы ловить жареных рябчиков абсолютной науки. Теперь философия стала мирской; это неопровержимо доказывается тем, что само философское сознание не только внешним, но и внутренним образом втянуто в водоворот борьбы. Но если конструирование будущего и провозглашение раз навсегда готовых решений для всех грядущих времён не есть наше дело, то тем определённее мы знаем, что нам нужно совершить в настоящем, — я говорю о беспощадной критике всего существующего, беспощадной в двух смыслах: эта критика, не страшится собственных выводов и не отступает перед столкновением с властями предержащими»48. Под словами «беспощадная критика всего существующего» подразумевается критика, доходящая до отрицания господства частной собственности49.

Если, приступая к сотрудничеству в «Рейнской газете», К. Маркс стремился рассмотреть земную действительность в основном под углом зрения высшей из унаследованных форм философии, общей теории земной действительности, то к данному периоду К. Маркс уже выделил (хотя и не до конца последовательно) высшую из существующих форму развития земной действительности и в критике ее увидел главную задачу.

В цитировавшемся уже выше письме А. Руге, написанном в сентябре 1843 г. в Крейцнахе, К. Маркс кратко излагает программу борьбы для «Deutsche Jahrbücher». Задача состоит в выработке точного понимания того, что должно собой представлять будущее» а также в установлении путей, средств его осуществления.

В методологическом плане вопрос стоит так: как выявить будущее развитие процесса? Материалом для точного предвидения будущего служит прошлое и настоящее. В существующем необходимо раскрыть противоречия. Однако, пишет К. Маркс уже в «Рукописи 1843 г.», недостаточно просто констатировать противоречия, как то делают вульгарные, догматические критики. Нужно, объяснить противоречия, раскрыть происхождение противоречий, их необходимость, специфику противоречий данного процесса50.

При простой констатации противоречий существующего без их объяснения критик по существу берет предмет как данный, исходит из него, не в состоянии теоретически выйти за его пределы и, таким образом, догматически относится к существующему. Представления о будущем тогда приобретают характер абсолютного знания, не выводимого из существующего, а навязываемого ему. «Так, догматической абстракцией является в особенности коммунизм, причём я имею в виду не какой-либо воображаемый и возможный коммунизм, а действительно существующий коммунизм, в той форме, как его проповедуют Кабе, Дезами, Вейтлинг и т. д. Этот коммунизм есть только особое выражение гуманистического принципа, не освободившееся ещё от влияния своей противоположности — частного бытия. Поэтому уничтожение частной собственности и этот коммунизм отнюдь не тождественны, и не случайно, а совершенно неизбежно рядом с коммунизмом появились другие социалистические учения, как, например, учения Фурье, Прудона и т. д., — потому что сам он представляет собой только особое, одностороннее осуществление социалистического принципа»51

Действительно существующий коммунизм (Кабе, Дезами, Вейт-линга и т. д.) К. Маркс считает критикой существующего, противоположностью частного бытия, еще доходящей из предпосылок частного бытия и потому догматической критикой. От этого коммунизма К. Маркс отличает другие социалистические учения. (Фурье, Прудона и т. д.). «Да и социалистический принцип в целом представляет собой опять-таки только одну сторону, касающуюся реального бытия истинной человеческой сущности. Мы же должны обратить такое же внимание и на другую сторону, на теоретическое существование человека, следовательно, сделать предметом своей критики религию, науку и пр.»52.

Отсюда можно заключить, что К. Маркс, во-первых, еще не вполне осознал решающую роль реального бытия человека по отношению к теоретическому существованию; во-вторых, пока еще достаточно определенно не замечает, что и в осознании самого реального бытия человека творцы и последователи этих учений, отрицая частную собственность, исходят из предпосылок ее существования. Переоценка К. Марксом учений Фурье и Прудона свидетельствовала о пока неполном, не до конца последовательном преодолении им отношения к частной собственности как к чему-то неизменному, раз навсегда данному.

Можно заметить, что провозглашение даже в сознательной, общей форме задачи объяснения противоречий существующего, а не только их констатации, -задачи беспощадной критики существующего не является полным решением этой задачи. Поэтому сам мыслитель, исследователь, ставящий задачу перехода к новому, более глубокому уровню понимания предмета, до решения этой задачи в той или иной степени остается на старом уровне и не осознает в полной мере, где и в чем именно сохраняются остатки старого уровня познания.

В развитии социалистических учений К. Маркс выделяет два этапа. Первый этап: отрицание предмета, процесса на основании констатации его противоречий, отрицание, не освободившееся от своей противоположности — утверждения предмета, процесса как раз и навсегда данного или просто как данного. Второй этап: отрицание коренных черт и условий существования предмета, процесса на основе их объяснения. Противоречие между отрицанием предмета, как такового, и фактическим утверждением его, как такового, исчезает.

К. Маркс переходит от первого этапа ко второму, но перевод до конца не завершился и поэтому отличение второго этапа от первого проводится не всегда последовательно. Различие между названными двумя этапами аналогично различию, фиксированному К. Марксом в «Рукописи 1843 г.», между представительным государством и демократией как осуществлением рода государства, между отчуждением политического строя в целом от гражданского общества и устранением отчуждения в демократии: первый период есть отрицание отчуждения в рамках отчуждения, т. е. с сохранением отчуждения, второй этап есть упразднение отчуждения, как такового, его основ, его корней.

К. Маркс в письме А. Руге (сентябрь 1843 г.) намечает программу теоретической борьбы: от критики религии и через нее необходимо перейти к критике политики и затем к критике гражданского общества. Собственно говоря, сам К. Маркс уже прошел такой путь. Теперь он обобщает результаты исследования, излагая их в целом в той последовательности, в какой они были получены, с целью оказания влияния на современников и главным образом на современных ему немцев. Изложение результатов исследования К. Марксом, во-первых, представляет собой как бы повторение пройденного им самим пути, во-вторых, это есть повторение под углом зрения уже полученных, определенных результатов, и, следовательно, движение познания совершается на более глубоком уровне, чем прежде. Когда К. .Маркс впервые .шел по упомянутому пути, центр тяжести критики был сначала на критике средневековья, а затем центр тяжести все более перемещался на критику высшей из существующих (буржуазной) формы развития (общества); и все более глубоко выявлялось ее отличие от предшествующей и будущей форм развития (общества). Теперь центр тяжести окончательно перенесен К. Марксом на критику высшей из существующих форм развития (общества).

Основные вопросы, которые К. Маркс обсуждает в статьях в «Deutsche Jahrbücher», — вопрос о различии между «человеческой» и «политической эмансипацией», о том, что представляют они собой, каковы пути, способы достижения «человеческой эмансипации», какова реальная сила, которая осуществит «человеческую эмансипацию». Все эти вопросы рассматриваются под углом зрения критики недостаточности, ограниченности «политической эмансипации». Именно с характеристикой К. Марксом сущности и необходимости «человеческой эмансипации» и способов ее достижения связаны основные моменты более глубокого понимания им предмета и метода исследования, более глубокого даже по сравнению с «Рукописью 1843 г.» и «Крейцнахскими тетрадями».

В статье «К еврейскому вопросу» общий ход мысли К. Маркса является реализацией намеченной программы критики. К. Маркс приветствует критику Б. Бауэром еврейской религии в частности и религии вообще, но не соглашается с бауэровским решением вопроса. Каковы выводы Б. Бауэра? Уничтожение религии, отказ от религии — необходимое предварительное условие политического освобождения. Уничтожение религии состоит в отделении религии от государства, превращении религии в частное дело граждан, в том, что верующие просто начинают относиться к религии как к выражению человеческого духа. Б. Бауэр, показывает К. Маркс, считая отказ от религии необходимым предварительным условием политического освобождения, тем самым главную задачу видит в борьбе против религии. По сути дела религия и борьба с нею оказываются определяющей сферой общественной жизни и борьбы.

К. Маркс вскрывает также противоречивость позиции Б. Бауэра, смешение им «политической» и «человеческой эмансипации». Отделение религии от государства, превращение религии в частное дело граждан относится к «политической эмансипации», но не представляет собой тем самым и уничтожение религии, как таковой. К. Маркс ссылается на положение в Соединенных Штатах Северной Америки, где нет ни государственной религии, ни признанной религии большинства, и «всё же Северная Америка является по преимуществу страной религиозности, как это в один голос утверждают Бомон, Токвиль и англичанин Гамильтон»53.

Если же религия существует в условиях ее отделения от государства и «бытие религии есть бытие несовершенства, то источник этого несовершенства надо искать лишь в сущности самого государства. Религия для нас уже не причина мирской ограниченности, а лишь её проявление»54. Таким образом, критика религии превращается в критику политического государства вообще и далее в критику «противоречия между государством и его предпосылками вообще»55.

Земную основу религии К. Маркс видит в отрыве, отчуждении политического государства от гражданского общества. К. Маркс показывает, что отделение религии от государства, освобождение государства от религии есть один из моментов «политической эмансипации» вообще. «Политическая эмансипация» означает упразднение религии в политическом отношении. Человек лишь политически возвышается над религией (религия исключается из сферы всеобщего интереса).

«Политическое возвышение человека над религией разделяет все недостатки и все преимущества политического возвышения вообще. Государство, как государство, аннулирует, например, частную собственность, человек объявляет частную собственность упразднённой в политическом отношении, как только он упраздняет имущественный ценз для активного и пассивного избирательного права, как это и произошло во многих штатах Северной Америки»56.

Сугубо политическое упразднена частной собственности, пишет К. Маркс, не уничтожает частной собственности фактически, но оно только и существует как противоположность частной собственности, ибо чисто политическое упразднение частной собственности есть осуществление всеобщего интереса, оторванного от сферы частных интересов и существующего лишь на основе этого отрыва.

Политическая эмансипация и есть реализация всеобщего интереса как иллюзорно всеобщего, она необходимо предполагает сферу частных интересов (гражданское общество), оторванную от сферы всеобщего интереса (государства). «Завершённое политическое государство является по своей сущности родовой жизнью человека, в противоположность его материальной жизни. Все предпосылки этой эгоистической жизни продолжают существовать вне государственной сферы, в гражданском обществе, в качестве именно свойств гражданского общества. Там, где политическое государство достигло своей действительно развитой формы, человек не только в мыслях, в сознании, но и в действительности, в жизни, ведёт двойную жизнь, небесную и земную, жизнь в политической общности, в которой он признаёт себя общественным существом, и жизнь в гражданском обществе, в котором он действует как частное лицо, рассматривает других людей как средство, низводит себя самого до роли средства и становится игрушкой чуждых сил»57.

Итак, К. Маркс находит, что родовая жизнь человека отчуждена от человека, является небесной жизнью человека, а земная жизнь оказывается жизнью обособленного, атомизированного, эгоистического индивида, члена гражданского общества. К. Маркс в своем исследовании еще в общем и целом движется от поверхности, явлений к сущности (а изучение сущности и объяснение на ее основе явлений имеется в зародышевом состоянии). Не случайно земная основа религии для К. Маркса выступает именно в качестве противоречия между политическим государством и гражданским обществом. К. Маркс не акцентирует внимание на противоречиях самого гражданского общества, на отчуждении внутри самого гражданского общества как глубинной основе религии.

Сущность (сфера гражданского общества) рассматривается через явление (политическое государство), явление продолжает выступать в качестве сущности. Родовой жизнью, сущностью человека К. Маркс продолжает считать государство, политическую общность. Материальная жизнь отождествляется с сугубо частной жизнью. Материальное с этой точки зрения квалифицируется по-прежнему как частное, пассивное. Материальная практика в таком случае есть практика не общественная, а индивидуальная, частная, эгоистическая.

Но все это — одна сторона дела, обусловленная тем, что в исследовании К. Маркса отсутствует в развитом виде исследование сущности (здесь — гражданского общества) самой по себе и объяснение явлений на основе сущности. Когда в развитии познания доминирует движение от поверхности, явлений к сущности, тогда сущность уже начинает отличаться от поверхности, явлений и представляться в качестве определяющего, а вместе с тем в качестве сущности для познающего выступает явление. Кроме того, на этом пути познания не только имеется отождествление с поверхностью, явлением действительной сущности, но и фактический центр тяжести рассмотрения лежит в изучении поверхности, явления и сущности в их внешней связи, как самостоятельных сущностей, соприкасающихся внешне.

Действительно, К. Маркс фиксирует и отрыв, отчуждение политического государства и гражданского общества друг от друга и определяющую роль гражданского общества по отношению к политическому государству. Доминируют движение познания от политического государства к гражданскому обществу и анализ отрыва политического государства от гражданского общества (анализ единства ведется постольку, поскольку он нужен для характеристики отрыва). Одновременно в качестве сущности выступает в сознании К. Маркса государство. Гражданское общество предстает как жизнь атомизированных, изолированных индивидов, т. е. в той характеристике, какую она имеет именно в противоположность политическому государству. Единство, всеобщность гражданского общества самого по себе (общественный характер материальной жизни общества) в общем и целом не выявлены. Лишь исследование гражданского общества не просто как сферы частных интересов, а как по своей сущности общественных материальных отношений позволяет выявить внутреннее единство в отрыве, отчуждении политического государства от гражданского общества и вывести из последнего первое.

Поскольку К. Маркс не исследовал гражданское общество само по себе, не вскрыл его сущность, постольку он остается на поверхности гражданского общества, постольку его точка зрения некритична по отношению к гражданскому обществу. В этом отношении известное совпадение позиций К. Маркса с позицией Л. Фейербаха была неизбежной. Речь идет не о том, что К. Маркс некритически воспроизводит те или иные взгляды Л. Фейербаха. Вопрос гораздо более глубок. В гносеологическом аспекте дело заключается в том, что на пути движения исследования от поверхности, явлений к сущности сущность не познается в полной мере как исторически преходящая, сущность выступает для исследователя (даже если он того не сознает) в тех или иных отношениях, в той или иной степени просто как данная, существующая. Сущность познается как исторически преходящая постольку, поскольку она уже отличена от поверхности, от явления. В социальном аспекте дело заключается в том, что мыслитель, даже стремящийся к самой последовательной и беспощадной критике существующего общества, не может в полной мере освободиться от некритического отношения к нему, пока он идет в познании от поверхности, явления к сущности, пока он не выявил сущность этого общества и не объяснил, исходя из нее, все необходимые проявления сущности.

Остатки некритического отношения К. Маркса к существующему обществу имеются даже в различении К. Марксом «человеческой» и «политической» эмансипации. Само различение эмансипации именно как политической и человеческой есть отрицание различия, сложившегося внутри и на почве буржуазного общества, отрицание, сохраняющее «родимые пятна» отрицаемого общества. В самом деле, К. Маркс анализирует буржуазные конституции и показывает, что в них различаются права гражданина, содержанием которых является участие в политической общности, и права человека, поскольку они отличаются от прав гражданина. К. Маркс цитирует самую радикальную буржуазную конституцию, конституцию 1793 г., где права человека, поскольку они отличаются от прав гражданина, перечислены следующим образом: «Эти права» «суть: равенство, свобода, безопасность, собственность»58. Проанализировав смысл, который получили эти лозунги в буржуазной конституции 1793 г., К. Маркс делает строго доказанный вывод: «Следовательно, ни одно из так называемых прав человека не выходит за пределы эгоистического человека, человека как члена гражданского общества, т. е. как индивида, замкнувшегося в себя в свой частный интерес и частный произвол и обособившегося от общественного целого. Человек отнюдь не рассматривается в этих правах как родовое существо, — напротив, сама родовая жизнь, общество, рассматривается как внешняя для индивидов рамка, как ограничение их первоначальной самостоятельности. Единственной связью, объединяющей их, является естественная необходимость, потребность и частный интерес, сохранение своей собственности и своей эгоистической личности»59. К. Маркс отчетливо понимает, что коль скоро член гражданского общества оказывается частным человеком, изолированным индивидом, он неизбежно выступает и как так называемый естественный человек.

Учредители буржуазных конституций исходят из представления о материальной жизни общества как сумме изолированных, лишь внешне связанных друг с другом индивидов. Всякое политической государство они считают средством для обеспечения естественных прав человека, т. е. средством для обеспечения жизни гражданского общества. К. Маркс, поскольку он еще не выявил и не исследовал общественные материальные отношения, в своем отрицании гражданского общества также исходит из представления о нем как сумме изолированных и лишь внешне связанных друг с другом индивидов. Это проявляется, между прочим, в отсутствии обнаружения сущности внутри самого гражданского общества, сущностью гражданского общества К. Маркс продолжает считать государство.

«Человеческая эмансипация», по мнению К. Маркса, есть, главным образом, упразднение отчуждения политического государства от гражданского общества, благодаря чему преобразуется и само гражданское общество.

Материальная жизнь современного гражданского общества представляется К. Марксу чем-то частным, пассивным. Это необходимо связано, во-первых, с определенными остатками теоретического отрыва духа как активного от материальной основы, как чего-то пассивного, во-вторых, с недооценкой активности угнетенных классов, с остатками представлений о пролетариате как пассивном, страдающем классе. В статье «К критике гегелевской философии права. Введение», где К. Маркс впервые прямо заявляет, что пролетариат является силой, осуществляющей человеческую эмансипацию, он вместе с тем пишет: «Дело в том, что революции нуждаются в пассивном элементе, в материальной основе. Теория осуществляется в каждом народе всегда лишь постольку, поскольку она является осуществлением его потребностей»60.

Однако все сказанное выше определяет лишь одну из противоречащих сторон во взглядах молодого К. Маркса. В статье «К еврейскому вопросу» К. Маркс, с одной стороны, идет от поверхности, явления к сущности (это движение доминирует), а с другой стороны, на роль доминанты уже начинает претендовать рассмотрение действительной сущности (здесь: гражданского общества) самой по себе. В «Рукописи 1843 г.» уже начинался переход к изучению гражданского общества самого по себе, но оно осуществлялось еще, так сказать, внутри, через призму изучения политического государства постольку, поскольку различия гражданского общества самого по себе обнаруживаются при рассмотрении политического государства. В статье «К еврейскому вопросу» К. Маркс подводит итоги этого движения мысли и начинает анализировать собственно гражданское общество.

Если в «Рукописи 1843 г.» гражданское общество фактически рассматривалось как различие в тождестве (в качестве последнего выступало политическое государство), то здесь, с одной стороны, сохраняется прежний уровень исследования, а с другой стороны, происходит переход на более глубокий уровень: гражданское общество фигурирует и как конечный этап движения от изучения политического государства к изучению гражданского общества и берется само по себе, вне непосредственного отношения к политическому государству.

В социальном аспекте переход к критике гражданского общества самого по себе, т. е. переход к критике основы политического государства самой по себе, означал окончательный переход на точку зрения будущего общества, на точку зрения пролетариата.

К. Маркс начинает обнаруживать отчуждение внутри гражданского общества самого по себе, рассмотренного вне непосредственной связи с политическим государством. Причем К. Маркс применяет аналогию с отношением религии и ее мирской основы. Эта аналогия встречается у К. Маркса на различных уровнях предшествующего исследования. Уже в период работы над докторской диссертацией он трактовал религию как иллюзорное воспроизведение земной действительности. Затем К. Маркс нашел, что подобно отчуждению иллюзорной действительности от подлинной, земной действительности в самой земной действительности сфера всеобщего интереса (политического государства) отчуждается от сферы частных интересов и является иллюзорно всеобщим интересом, хотя эта иллюзия представляет собой объективную практическую иллюзию. Наконец, внутри самого гражданского общества К. Маркс выделяет ее земную и небесную действительность:

«Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие.

Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги.

Но в таком случае эмансипация от торгашества и денег, — следовательно, от практического, реального еврейства — была бы самоэмансипацией нашего времени»61. Таким образом, и внутри мирской жизни существует отчуждение. Деньги — бог мирского отчуждения внутри мирской жизни. Можно заметить, что К. Маркс критикует гражданское общество по аналогии с критикой религии.

Критика политики и гражданского общества по аналогии с критикой религии была, во-первых, плодотворна, ибо позволяла выявить общий характер отношения (отношения отчуждения) в различных областях жизни общества; однако, во-вторых, аналогия критики более глубоких областей жизни общества с критикой менее глубоких областей жизни общества приводила к известному отождествлению критики более глубоких областей с критикой менее глубокой области. Так, с этой точки зрения, политическое государство, оторванное от гражданского общества, и деньги есть лишь иллюзии, хотя и необходимые, есть лишь продукты самосознания людей. С такой точки зрения деньги есть общее, общественное представление, воплощенное в вещах (золоте, серебре, ценных бумагах и т. д.).

Это — критика религии, доходящая до критики земной основы религии и выяснения противоречия земной основы религии, но вместе с тем критика, еще не до конца освободившаяся от религиозной точки зрения. Не случайно в статье «К еврейскому вопросу» встречается утверждение следующего рода: «Христианство есть перенесённая в заоблачные выси мысль еврейства, еврейство есть низменное утилитарное применение христианства, но это применение могло стать всеобщим лишь после того, как христианство в качестве законченной религии, теоретически завершило самоотчуждение человека от себя самого и от природы»62. Отсюда следует неизбежный вывод о том, что торгашество, деньги есть лишь продукт теоретического самоотчуждения человека от самого себя и от природы.

Аналогия критики сущности с критикой более поверхностной сферы (религии) довольно явно сквозит и в следующих словах К. Маркса: «.Практическая потребность, эгоизм — вот принцип гражданского общества, и он выступил в чистом виде, как только гражданское общество окончательно породило из своих собственных недр политическое государство. Бог практической потребности и своекорыстия — это деньги»63.

В сущности процесса развития (общества) вообще есть своя поверхность, сущность, явление и т. д., в сущности какой-либо из стадий этого процесса развития (например, капиталистического общества) также имеется своя поверхность, сущность, явление и т. д.

К. Маркс приступает к изучению сущности процесса развития (общества) на ее определенной стадии (а именно буржуазного общества). Здесь мы имеем дело с завершением этапа образования начала метода научного исследования К. Маркса и переходом к этапу собственно возникновения метода К. Маркса. Последующие стадии собственно возникновения метода К. Маркса мы предполагаем более подробно рассмотреть в другой работе. Здесь же отметим такие существенные моменты.

Основой, из которой вырастают деньги, является практическая потребность враждебных друг другу индивидов, своекорыстная потребность членов гражданского общества; их связывают друг с другом только «естественная необходимость, потребность и частный интерес, сохранение своей собственности и своей эгоистической личности»64.

Удовлетворение практической потребности происходит посредством отчуждения вещей, превращения вещей в товары, посредством отчуждения вещей в торговле. Деньги есть всеобщее всех вещей, ставшее самостоятельным: «Деньги — это всеобщая, установившаяся как нечто самостоятельное, стоимость всех вещей»65. Практическая потребность может быть удовлетворена или непосредственно природными вещами или вещами, созданными трудом. К. Маркс еще не выявил того, что стоимость создается абстрактным трудом, он говорит о собственной стоимости природы66. Одновременно он характеризует деньги как сущность труда (правда, К. Маркс добавляет: «и бытия») человека, отчужденную от человека; «...и эта чуждая сущность повелевает человеком, и человек поклоняется ей»67. В гражданском обществе человек отчуждает от себя продукты своей деятельности и свою деятельность и они подчиняют себе человека: «Отчуждение вещей есть практика самоотчуждения человека. Подобно тому как человек, пока он опутан религией, умеет объективировать свою сущность, лишь превращая её в чуждое фантастическое существо, — так при господстве эгоистической потребности он может практически действовать, практически создавать предметы, лишь подчиняя эти свои продукты, как и свою деятельность, власти чуждой сущности и придавая им значение чуждой сущности — денег»68.

Строго говоря, зародыши понимания всех форм отчуждения труда, о которых К. Маркс напишет позднее в «Экономическо-философских рукописях 1844 г.», имеются в статье «К еврейскому вопросу».

Основой отчуждения вещей от человека, основой торгашества, существования товара и денег К. Маркс считает практическую своекорыстную потребность. Это — характеристика гражданского общества по преимуществу через отношение к отчужденному от него политическому государству.

Однако у К. Маркса уже имеется более глубокое понимание практической своекорыстной потребности, а именно, как потребности частного собственника. Анализируя радикальные конституции общества, в котором политическое государство в целом отчуждено от гражданского общества, К. Маркс пишет: «Практическое применение права человека на свободу есть право человека на частную собственность»69. Хотя вслед за этим само право на частную собственность раскрывается следующим образом: «Право человека на частную собственность есть, следовательно, право по своему усмотрению (a son gre), безотносительно к другим людям, независимо от общества, пользоваться своим имуществом и располагать им; оно — право своекорыстия. Эта индивидуальная свобода, как и это использование её, образует основу гражданского общества»70.

Определение практической своекорыстной потребности как потребности частного собственника более глубоко потому, что действительной противоположностью гражданского общества в качестве сферы просто частных интересов является политическое государство, а действительной противоположностью гражданского общества, понимаемого как мир частной собственности, является общественная собственность. В первом случае материальная жизнь общества берется в отношении к чему-то, что само по себе служит проявлением этой жизни, во втором случае материальная жизнь. общества берется по отношению к самой себе. Если в первом случае отрицание существующего есть только отрицание отчуждения политического государства от гражданского общества, то во втором случае внимание обращается также на отрицание гражданским обществом самого себя, на отрицание частной собственности, на поиски внутреннего противоречия самой сущности.

Оба подхода к критике гражданского общества у К. Маркса существуют, с одной стороны, слитно, с другой стороны, уже также раздельно, самостоятельно, вне связи друг с другом. В общем и целом продолжает доминировать первый подход.

Гражданское общество как общество частных собственников, естественно, может быть устранено лишь людьми, лишенными частной собственности, силой, представляющей собой продукт разложения гражданского общества, силой, воплощающей отрицание. гражданским обществом самого себя. Гражданское общество просто как сфера частных интересов, критически рассматриваемая по аналогии с критикой более поверхностных сфер, есть сфера отчуждения продуктов труда и самой деятельности человека от человека. Следовательно, силой, уничтожающей отчуждение, должны быть люди непосредственного труда. Мы цитировали ранее слова К. Маркса о том, что люди, лишенные собственности, и сословием непосредственного труда представляют собой скорее почву, на ко- торой покоится гражданское общество, чем само гражданское общество. Между обоими определениями К. Маркс еще не устанавливает связи даже в статьях, опубликованных в «Deutsche Jahrbücher». Это свидетельство того, что рассмотрение сущности самой по себе и рассмотрение сущности через движение познания от поверхности, явления к сущности, с одной стороны, полностью не отделилось друг от друга, а с другой стороны, поскольку они отделились друг от друга, выступают самостоятельно, безразлично друг к другу.

Теоретически указанное различие К. Маркс еще не объясняет и не разрешает. Однако во второй из двух статей, опубликованных в «Deutsche Jahrbücher», а именно в статье «К критике гегелевской философии права. Введение», К. Маркс находит действительно существующий класс, единственно способный упразднить отчуждение политического государства от гражданского общества и в корне преобразовать гражданское общество. Именно поиск и обнаружение класса, способного и вынужденного своим положением радикально преобразовать современное общество, определили решающий поворот К. Маркса к перенесению центра тяжести на изучение самой сущности (общества).

Пока гражданское общество фигурирует просто как война всех против всех, отрицание им самого себя не выступает. Когда же К. Маркс выделяет класс, способный и вынужденный уничтожить мир изолированных индивидов, сугубо частных интересов, тогда интерес исследователя направляется главным образом на изучение общественных связей, отношений самого гражданского общества.

Последовательная революционность, беспощадная критика существующего общества вели и привели К. Маркса на позиции пролетариата, единственного класса современности, интересы которого совпадают с коренными интересами прогрессивного развития человеческого общества.

Только с открытием исторической революционной роли пролетариата и окончательным переходом К. Маркса (в статьях, опубликованных в «Deutsche Jahrbücher») на пролетарские позиции в его исследовании могло выдвинуться на первый план изучение сущности процесса развития (человеческого общества) и сущности определенной стадии этого процесса (капитализма) самих по себе.

48 К. Марк с и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 379.

51 К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 1, стр. 379.

53 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 387.

56 К. М а р к с и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 389.

58 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 400

60 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 423.

61 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 408.

62 К. Марк с и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 412.

67 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 410.