Глава VI

 

«СКВОЗНЫЕ» ПРОБЛЕМЫ ЛОГИКИ

«КАПИТАЛА» К. МАРКСА

 

Во введении мы уже отмечали, что логика «Капи­тала» К. Маркса есть система воссоздания в мышлении исторически определенного развивающегося предмета, система диалектической логики, представленная логиче­ским способом. Выше мы характеризовали ее «меха­низм». Основными составляющими «механизма» логики «Капитала» были малый и большой витки спирали, в каждом из которых движение мысли происходило от бытия к сущности, явлению и действительности, причем малый виток спирали служил отрезком большого, а также логика отрицания предмета самим собой. В пред­лагаемой главе будут рассмотрены законы, пронизыва­ющие весь «механизм» объективной логики или отдель­ные его сферы, а также важнейшие принципы, от кото­рых ближайшим образом зависит исследование диалек­тической логики, хотя полное доказательство их и лежит вне пределов этой логики. Система логики «Капитала» строится прежде всего на единстве двух основных прин­ципов: принципа восхождения от абстрактного к кон­кретному и принципа конкретного единства логического и исторического. Первый фиксирует отношение сторон системы друг к другу, второй — отношение последова­тельности категорий к последовательности развития ото­браженного в мышлении предмета.                  

 

§ 1. ВОСХОЖДЕНИЕ ОТ АБСТРАКТНОГО К КОНКРЕТНОМУ

Краткие определения терминов «абстрактное» и «конкретное»

Термины «абстрактное» и «конкретное» употребля­ются в нескольких значениях. Под «конкретным» в диа­лектической логике понимается, во-первых, предмет по­знания, мышления во всем его единстве многообра­зия, во-вторых, все многообразие чувственных данных о предмете, в-третьих, «единство многообразных опреде­лений», отражающее в мышлении единство многообра­зия предмета. Термин «абстрактное» означает, во-пер­вых, одну сторону предмета познания, мышления, во-вторых, одну из сторон чувственного многообразия, в-третьих, одно из определений системы внутренне свя­занных определений предмета. Абстрактное и конкрет­ное соотносительны. Многообразие существует лишь при наличии различных сторон, различные стороны — толь­ко при наличии многообразия. Одна и та же ступень развития выступает по отношению к менее развитой ступени в качестве конкретного, а по отношению к более развитой ступени — в качестве абстрактного.

Движение мысли от хаотического представления о предмете к абстрактному и от абстрактного к конкретному как два этапа познания. Их соотношение

В истории политэкономии наблюдается с точки зре­ния абстрактного и конкретного два основных этапа.

Первый этап. Познание начинается с хаотическо­го представления о целом, о предмете, с чувственного «конкретного» и идет по пути вычленения отдельных сторон ко все более и более простым понятиям пока не будет выделено простейшее определение. От изучения населения, например, к определению классов, от опре­деления классов к раскрытию наемного труда, капита­ла, обмена, разделения труда, стоимости, денег, цены и т.д. 

Второй этап. Более или менее проанализировав простейшие, абстрактные отношения, исследователи пускаются в обратный путь, восходя ко все более и более сложным отношениям. В результате хаос в представле­нии о целом уступает место систематическому, богатому внутренне едиными определениями знанию целого, кон­кретному в мышлении.

На первый взгляд представляется, что восхождение от абстрактного к конкретному охватывает исключи­тельно второй этап. В таком случае восхождению от абстрактного к конкретному соответствует лишь движе­ние мысли от сущности к явлению и действительности, а ход мышления от бытия к сущности оказывается ис­ключительно предысторией восхождения. По нашему мнению, дело обстоит сложнее. Восхождение от абст­рактного к конкретному действительно начинается лишь на втором этапе, но первый этап не играет роль сугубо исторической предпосылки. В восхождении от абстракт­ного к конкретному сохраняется движение мышления от бытия к сущности, характерное для первого этапа, но сохраняется в преобразованном виде: очищенном от зигзагов, перерывов познания. Исследователь выделяет в «чистом» виде закономерный ход мысли от бытия к сущности постольку, поскольку в нем строго последова­тельно отражается развивающийся предмет. В «Капи­тале» исследование К. Маркса развивается на уровне второго этапа, первый же этап сохраняется в нем в пре­образованном виде.

Восхождение от абстрактного к конкретному совер­шается и на пути от бытия к сущности, и на пути от сущности к явлениям и действительности, причем оба пути берутся в «чистом» виде. Осознание закономерных, необходимых моментов в движении мышления от бытия к сущности становится возможным, как показывает при­мер Маркса и Гегеля, лишь задним числом, когда перед наукой встает задача воссоздания предмета на пути мысли от сущности к явлению и действительности.

Проблема восхождения от абстрактного к конкрет­ному есть проблема теоретического отображения при­роды, общества, мышления в единстве, взаимодействии многообразных сторон. Естественно, что такая проблема могла возникнуть лишь тогда, когда науки стали решать задачу воспроизведения движения, развития в природе,  обществе и мышлении. Осуществление восхождения мы-  ели от абстрактного к конкретному в какой-либо науке предполагает достаточно высокий уровень развития этой науки, знаний человечества в целом. Не только в полит­экономии, но в любой отрасли знания, имеющей пред­метов развивающийся предмет, движению мысли от абстрактного к конкретному предшествует движение мысли от чувственно-конкретного, от хаотического пред­ставления о целом к абстрактному, к выделению отдель­ных сторон целого. Так совершалось развитие знания всего человечества в целом. Уровень знаний в Древней Греции и Риме, а также в других обществах, стоявших на той же ступени развития, позволял создать в основ­ном чувственно-конкретное представление о мире в це­лом. Древнегреческая и древнеримская философия схва­тывала главные черты этого уровня познания и выра­жала его в категориях, в мышлении. Все последующее развитие мышления примерно вплоть до XIX в. совер­шалось в границах движения мысли от чувственно-кон­кретного, хаотического представления о мире к выделе­нию простых сторон, к абстрактному. Наряду и вместе с отчленением отдельных наук друг от друга — в чем выражалось движение к абстрактному всего знания че­ловечества в целом — шло движение от чувственно-кон­кретного, от хаотического представления о целом к аб­страктному в каждой отдельной области научного по­знания.

Восхождение от абстрактного к конкретному стало фактически центральной задачей познания человечества в целом начиная примерно с XIX в. «Эмпирическое есте­ствознание накопило такую необъятную массу положи­тельного материала, что в каждой отдельной области исследования стала прямо-таки неустранимой необходи­мость упорядочить этот материал систематически и со­образно его внутренней связи. Точно так же становится неустранимой задача приведения в правильную связь между собой отдельных областей знания. Но, занявшись этим, естествознание вступает в теоретическую область, а здесь эмпирические методы оказываются бессильны­ми, здесь может оказать помощь только теоретическое мышление»'. Такая же задача встала в области наук об обществе и мышлении. Первым за осуществление ее взялся применительно к мышлению Гегель. Но он лишь угадал систему диалектики мышления. К. Маркс выпол­нил эту задачу в области важнейшей науки об общест­ве — политэкономии. Что же касается естествознания, то установление внутренних связей материала, на наш взгляд, в методологическом отношении значительно отстает от уровня логики «Капитала» К. Маркса.

Восхождение от абстрактного к конкретному и законы диалектики

Результат восхождения как в логике «Капитала», так и в логике Гегеля — мысленное конкретное, единство, система многообразных определений. Но у Маркса кон­кретное в мышлении есть отражение всякий раз опре­деленного предмета, существующего вне и независимо от теоретически мыслящей головы. У Гегеля единство многообразных определений тождественно самому пред­мету, движение к мысленному конкретному представляет собой процесс самоуглубления мышления в себя. Все определения предмета, все категории в «Капитале» взаимосвязаны прежде всего потому, что воссоздавае­мый предмет является «органическим» целым, в кото­ром каждая сторона существует как специфическая сторона данного предмета только в связи с его другими сторонами.

У К. Маркса, как и у Гегеля, абстрактное есть сто­рона, одностороннее определение именно единства многообразия.   Следовательно, абстрактное вне единства с другими многообразными определениями не есть собственно сторона мысленного конкретного, подоб­но тому как часть живого организма, отделенная от организма, перестает быть живой, т. е. утрачивает спе­цифику своего существования в живом организме. Опре­деление предмета вне единства многообразных опреде­лений уже не выражает специфики предмета как «орга­нического», «живого» целого. Между тем мышление не­обходимо движется от одностороннего определения к единству многообразных определений. Итак, определе­ние должно быть понято в единстве с другими опреде­лениями, но для этого оно должно быть предварительно понято вне единства с ними. Определение, взятое вне единства многообразных определений, перестает быть стороной мысленного конкретного. Рассматривая определения, категории, стороны предмета последовательно, одно за другим, мы тем самым в известной мере раз­рываем их связь, единство с другими определениями, категориями, сторонами предмета. В мысленном же кон­кретном все стороны, все определения имеются одно­временно и в единстве.

Таким образом, категории диалектической логики являются «живыми» лишь в единстве с другими кате­гориями, только в системе категорий каждая категория приобретает свое специфическое категориальное суще­ствование и только в системе, в связи с другими кате­гориями она может получить свое определение.

Каковы же способы установления связи, единства ка­тегорий диалектической логики? К. Маркс, как и Гегель, видел, на наш взгляд, три способа связи категорий: пе­реход количества в качество, единство и борьба проти­воположностей, отрицание отрицания. Способы связи, единства категорий и есть законы диалектической логики. Если категории подобны узлам сети, то законы можно сравнить с нитями сети. Закон объединяет ряд категорий. Итак, законы диалектики, взятые со специфически логической точки зрения, выступают как зако­ны мышления, т. е. как способы связи, единства катего­рий, способы систематизации категорий. Ф. Энгельс пишет о законах диалектики: «По сути дела они сводят­ся к следующим трем законам: 3акон перехода количе­ства в качество и обратно. Закон взаимного проникно­вения противоположностей. Закон отрицания отрицания. Все эти три закона были развиты Гегелем на его идеа­листический манер лишь как законы мышления: пер­вый—в первой части «Логики» — в учении о бытии; второй занимает всю вторую и наиболее значительную часть его «Логики» — учение о сущности; наконец, тре­тий фигурирует в качестве основного закона при пост­роении всей системы. Ошибка2 заключается в том, что законы эти он не выводит из природы и истории, а на­вязывает последним свыше...»3.

Всеобщая связь, относимая иногда к чертам, к зако­нам диалектики, является не законом, а предметом диалектики. Законы же диалектики есть формы, способы всеобщей связи. Диалектический логик исследует един­ство многообразных категорий, формы их связи в той последовательности, в какой они появляются а процессе углубления познания, причем он вводит ряд ограничи­вающих предположений (о них речь шла выше), в силу чего рассмотрение познания становится специфически логическим. В этом случае законы диалектики берутся как законы мышления. Движение мышления от бытия к сущности и от сущности к явлению и действитель­ности есть углубление познания, фиксированное в логи­ческих категориях. Законы диалектики с этой точки зрения рассматриваются как моменты, общие для мыш­ления и предмета, который оно отражает.

Как в учении о бытии «Логики» Гегеля, так и в со­ответствующих частях «Капитала» К. Маркса домини­руют категории качества и количества. И у Маркса, и у Гегеля мысль идет от качества к безразличному коли­честву и от него к количеству, единому с качеством, к мере. Между тем Ф. Энгельс говорит о законе перехода количества в качество и обратно. Исходным пунктом выступает количество, а не качество. Ошибка ли это, и противоречит ли утверждение Ф. Энгельса взглядам К. Маркса и Гегеля на последовательность рассмотрения этих категорий? Мы полагаем, что ника­кого противоречия нет. В самом деле, исследователь, выявляющий категории в познании, первоначально на­ходит категорию качества, затем переходит к категории количества, безразличного к качеству. Но он при этом еще не может выделить специально единство качества и количества. Их единство имеется в скрытом, неявном ви­де. Так, мы видели, что переход от рассмотрения потреби­тельной стоимости (качество товара) к меновой стоимо­сти, как она проявляется на поверхности, т. е. к чисто количественному соотношению потребительных стоимо­стей как товаров (безразличное количество товара) — этот переход дает знание лишь их внешней связи (по­требительная стоимость а определенные исторические эпохи служит носителем меновой стоимости). Только второй переход — «возвращение» от безразличного ко­личества к качеству, точнее к качественному количеству, к единству качества и количества — обнаруживает специально единство, связь количества и качества. Например, К. Маркс, определив потребительную стоимость и меновую стоимость, поскольку она представляется чистым количеством, находит в различных товарах не­что общее равной величины, т. е. меру стоимости.

Таким образом, мышление впервые специально фиксирует связь, единство, закон связи категорий качества и количества на пути изучения перехода имен­но количества в качество, до этого качество и количе­ство были даны явным образом вне внутренней связи друг с другом4. Следовательно, Ф. Энгельс, говоря о законе диалектики, должен был взять именно пере­ход количества в качество. Только поняв этот переход, возможно задним числом обнаружить и переход от ка­чества к количеству, необходимую связь и движении от качества к количеству. Поэтому Ф. Энгельс справедли­во добавляет: закон перехода количества в качество и обратно.

В учении Гегеля о сущности и в соответствующих разделах «Капитала», как мы видели, господствует закон единства и борьбы противоположностей, или, по выражению Энгельса, закон взаимного проникновения противоположностей. В сущности все соотносительно, имеется лишь в соотношении, следовательно, все проти­воречиво. Закон единства и борьбы противоположно­стей доминирует именно в сфере сущности. А так как именно сущность есть ядро предмета, то ядром диалек­тики является учение о самодвижении сущности, т. е. о противоречии в сущности. С этой точки зрения стано­вится ясным, почему В. И. Ленин называл учение о единстве противоположностей ядром диалектики. Толь­ко познав категории сферы сущности и закон этой сфе­ры, возможно посредством ретроспекции установить, что этот закон «в себе», в зародышевом виде, в неявной форме действует и в сфере бытия, на пути движения от бытия к сущности, и что он «снимает» закон перехода количества в качество и превращает его в момент свое­го движения. Думается, что именно в таком смысле сле­дует трактовать слова В. И. Ленина о том, что «пере­ход количества в качество и vice versa»5 (наоборот.— В. В.) —пример единства противоположностей, перехо­да противоположности в свою противоположность.

Закон отрицания отрицания, рассматриваемый как закон диалектической логики, связывает воедино все категории, является законом создания всей системы в целом, пронизывает весь процесс восхождения от абст­рактного к конкретному. Поэтому в полной мере он вы­является в конце рассмотрения системы категорий диа­лектической логики и в конце систематического рассмот­рения определенного развивающегося предмета. Дей­ствительно, К. Маркс, например, исследовав в первом томе процесс производства капитала, только в заключе­ние делает вывод о том, что историческая тенденция капиталистического накопления подчиняется закону от­рицания отрицания6. Закон отрицания отрицания как закон мышления, будучи взят сам по себе, есть спира­левидное движение мышления. В своей элементарной форме он совершается следующим образом. Категории в мысленном конкретном внутренне связаны друг с дру­гом, едины. Отрыв категории (категорий) от других категорий системы уничтожает ее специфическое суще­ствование в системе. Но изложение, определение пред­мета идет последовательно, категории берутся одна за другой. Внутренняя связь категорий как бы разрывает­ся, становится неявной, категория в явном виде пере­стает быть стороной «живой», «органической» системы. Это первое отрицание. Вместе с тем это не просто отри­цание, не один только разрыв, ибо сторона отвлекается именно от данного, а не от какого-либо другого пред­мета, и этот предмет все время имеется в виду. Напри­мер, если в «Капитале» товар вначале рассматривается до капитала и отдельно от капитала, то тем не менее понятие товара создается К. Марксом именно путем изучения современного ему буржуазного общества, и изучение товара в «Капитале» определяется местом и ролью товара именно в зрелом буржуазном обществе. Затем связь, до известной степени разорванная, восста­навливается. Осуществляется   отрицание отрицания, мысль как бы возвращается к исходному пункту, в от­личие от исходного пункта связь, единство установлены, и притом в качестве внутренней связи различного.

Каким образом происходит отрицание отрицания в мышлении? Посредством двойного перехода. Прежде всего для последовательного построения системы по за­кону отрицания отрицания вся система должна быть осмыслена. Несомненно, что уже до написания первого тома «Капитала» К. Маркс в основном знал систему воссоздаваемого предмета, о чем свидетельствуют эко­номическая рукопись К. Маркса 1857—1858 гг., труд К. Маркса «К критике политической экономии», эконо­мическая рукопись К. Маркса 1861—1863 гг.

Первый переход. Сначала воспроизводится катего­рия, наиболее простая для понимания по сравнению с другими, она рассматривается сама по себе. Это есть все, что пока раскрыто в предмете, т. е. есть целое. За­тем фиксируется сама по себе категория, более слож­ная для понимания. При обратном порядке вторая кате­гория не может быть понята. Например, таков переход от категории качества к категории количества. Следова­тельно, существует порядок рассмотрения, а, значит, также и связь категорий. Однако внутренняя связь специально не определяется, а имеется «в себе», в неяв­ном, зародышевом виде, фиксируется только внешняя связь.

Второй переход. Рассмотрев вторую категорию на основе первой, исследователь «возвращается» к первой категории, но теперь уже она определяется не сама по себе, а только во внутреннем единстве со второй. Спе­циально изучается единство категорий, и каждая из них перестает быть всем целым, преобразуется и превра­щается в один из моментов целого. Так, переход от ка­тегории количества к категории качества дает меру.

Теперь уже все представленное в этих категориях есть все, что сказано о предмете, т. е. мысленное кон­кретное. Мысль движется вперед — от качества к коли­честву — и затем как бы возвращается назад — от коли­чества к качественному количеству, к мере. Так как уже в первом переходе связь имеется, хотя и неявно, нераз­вито, то уже в движении вперед есть момент движения назад. А так как во втором переходе специально осмыс­ляется единство и создается более глубокая категория, то движение мысли назад содержит в себе движение вперед.

На категории меры заканчивается один виток и на­чинается другой (сущность сама по себе - явление- действительность). Внутри этого второго витка также совершается двойной переход. Первый — от сущности самой по себе к явлению; второй — от явления к дей­ствительности. В свою очередь второй из разбираемых витков выступает сначала сам по себе, переход совер­шается от первого витка (бытие) ко второму (сущ­ность), затем должен совершиться второй переход: от сущности следует как бы возвратиться к бытию (через явление и действительность), т. е. обратиться к практи­ке. «Практика выше (теоретического) познания, ибо она имеет не только достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности»7. Понимая огром­ное значение последнего перехода, мы тем не менее от­влекались и отвлекаемся от его рассмотрения, ибо та­кой труд .вывел бы нас за рамки объективной диалек­тической логики, изучение которой должно быть первым этапом в исследовании диалектической логики.

В мышлении посредством отрицания отрицания про­исходит «возвращение» к исходному пункту, но он уже предстает не целым, а всего лишь моментом более раз­витого целого. В свою очередь более развитое целое само может стать моментом еще более развитого цело­го. Так, качество—вначале все целое, затем оно стано­вится моментом меры, мера же сама сохраняется при рассмотрении сущности всего лишь как момент, без по­нимания которого нельзя понять сущность. Если законы диалектики как законы мышления служат способами, формами связи категорий, то решающим, главным орга­низующим принципом связи категорий в диалектической логике является углубление познания. И законы диа­лектики исследуются постольку и так, поскольку и как они действуют в развивающемся знании. Элементарный виток восхождения от абстрактного к конкретному ох­ватывает движение от бытия к сущности, явлению и действительности. Вместе с тем отрезок этого большого витка сам может быть малым элементарным витком восхождения. Уже отсюда следует, что одни и те же стороны предмета, будучи рассмотрены в разных аспек­тах, выступают в качестве различных категорий. На­пример, в одном витке как бытие, в другом же как сущ­ность, или явление, или действительность. Например, стоимость есть сущность товара, а с точки зрения иссле­дования капитала она относится к бытию (капитала). Кроме того, предмет, отображенный способом восхож­дения от абстрактного к конкретному, своим движени­ем отрицает самого себя, и этот процесс должен быть также отражен в мышлении.

Восхождение от абстрактного к конкретному в «Ка­питале», с одной стороны, есть резюме, итог общего хода раз вития знания человечества. С другой стороны, восхождение от абстрактного к конкретному в общем и целом совпадает с развитием отображае­мого мира и, следовательно, также с развитием каждого конкретного предмета. В данном случае имеет­ся в виду капитал.

Что касается первой стороны, то восхождение есть не что иное, как переход от категорий к категориям в той последовательности, в какой они появляются в процессе углубления познания — от непосредственного к сущно­сти, от сущности к явлению и действительности. Об этом мы уже говорили выше. Поэтому остановимся сейчас на второй стороне восхождения.

 

' К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр.366. 262

2 Мы уже отмечали, что ошибка Гегеля в наименьшей степени сказывается в его логике и указывали на причину этого обстоя­тельства.                

3 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 384.

4 Напомним, что законы диалектики в этой работе рассматрива­ются как законы диалектической логики.

5 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 29, стр. 203.

6 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 770—773.

7 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 29, стр. 195.