§ 3. ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ НАЧАЛА ВНУТРИ НЕГО САМОГО. ЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ПЕРВОГО ФАКТОРА ЭЛЕМЕНТАРНОЙ ФОРМЫ ПРЕДМЕТА

Только определив товар в качестве элементарной формы капитала, возможно перейти к специальному рассмотрению собственно товара, к его факторам. «Товар есть прежде всего внешний предмет, вещь, которая, благодаря ее свойствам, удовлетворяет какие-либо человеческие потребности»⁴. Это есть факт, данный в живом созерцании. Маркс переходит от одного факта к другому. Но связь фактов, то обстоятельство, что совершается движение именно от такого-то факта к такому-то,—все это не дано живым созерцанием, а является результатом осмысления всей совокупности фактов, данных в живом созерцании исследуемого реального объекта. Поэтому, пока читатель не знает теоретического объяснения всей совокупности фактов, для него теоретическое объяснение фактов, с которых начинает К. Маркс, выглядит априорно.

В приведенном определении К. Маркса товар выступает как товар, а существование его в качестве элементарной формы капитала, с т а н о в л е н и е товара капиталом «сняло» себя и представляется в одностороннем б ы т и и товара, т.е. в существовании товара как товара. «Ничто» товара, точнее то, во что превращается товар и в чем он исчезает, сохраняясь лишь в виде момента, — капитал — существует скрыто в бытии товара и обнаружится впоследствии в противоположность бытию товара.

Это определение К. Марксом потребительной стоимости есть определение бытия товара, но прямо в нем не указывается на то, что речь идет о бытии элементарной формы капитала и, следовательно, также о небытии товара как товара.

Только теперь начинает зарождаться собственно теоретическое доказательство. Определение потребительной стоимости уже не непосредственно взятое, постулированное определение, каким было утверждение об элементарности товара. Характеристика потребительной стоимости опосредована этим последним утверждением, ибо именно оно заставляет обратиться к ближайшему изучению товара. Однако в самом определении потребительной стоимости данное утверждение непосредственно не выражено. Ближайшая же характеристика товара (в качестве потребительной стоимости) есть непосредственная   чувственная  определенность  его, фиксированная во всеобщей форме, или, иначе говоря, его эмпирическое определение. Доказать, что товар есть прежде всего потребительная стоимость, т. е. вещь, которая ... и т. д., можно, просто обратившись к фактам, к эмпирии. Но обратиться именно к этим фактам, к фактически данному товару читателя заставляет еще теоретически не доказанное утверждение о товаре как элементарной форме капиталистического богатства. Следовательно, выбор фактов, подлежащих изучению, и здесь определяет теоретические положение, которое в начале восхождения само не доказано. Теоретическое доказательство начинается там и тогда, где и когда начинается установление единства различных фактов.

Гегель, хотя и в весьма отвлеченной форме, но чрезвычайно глубоко схватывает логическое существо дела: «Небытие, принятое в бытие, таким образом, что конкретное целое имеет форму бытия, непосредственности, составляет определенность как таковую»⁵. Действительно, только на уровне категории наличного бытия появляются теоретически доказательные определения, т. е. впервые появляется, так сказать, теоретическая определенность.

Можно видеть, что переход в логике Гегеля от становления к наличному бытию воспроизводит действительное развитие мысли, взятое с чисто логической стороны. Но если у Гегеля понятие само из себя рождает категории, то у Маркса этот логический переход совершается иначе. Посылка, принятая пока непосредственно, без теоретического доказательства, заставляет обратиться к таким-то данным живого созерцания, к фактам, к практике, к осмыслению фактов в единстве с имеющейся посылкой, принятой в качестве как бы априорной. С одной стороны, принятая посылка заставляет выбирать вполне определенные факты, с другой стороны, сами факты обнаруживают свою связь и диктуют переход от одной категории к другой. Тем не менее и в этом случае с чисто логической стороны имеется переход именно от становления к наличному бытию.

Товар как потребительная стоимость есть качество. Б ы т и е товара представляется здесь н е п о с р е д с т в е н н о е д и н ы м с е г о к а ч е с т в о м, они еще совершенно не отличаются друг от друга. В самом деле, в приведенной в начале данного параграфа цитате К. Маркса товар выступает тождественным потребительной стоимости: товар есть потребительная стоимость. Сама потребительная стоимость есть определенность, которая воспринимается непосредственно. Качество есть непосредственная определенность нечто, как нечто. На рассматриваемом уровне для сознания сливается бытие нечто и непосредственная определенность нечто: в определении товара как потребительной стоимости выделяется и утверждается именно тождество товара с потребительной стоимостью без всяких дальнейших определении.

Продолжая определение потребительной стоимости, Маркс пишет непосредственно вслед за упомянутой цитатой: «Природа этих потребностей, — порождаются ли они, например, желудком или фантазией, — ничего не изменяет в деле. Дело также не в том, как именно удовлетворяет данная вещь человеческую потребность: непосредственно ли, как жизненное средство, т. е. как предмет потребления, или окольным путем, как средство производства»⁶. Здесь уже качество товара, т. е. товар, взятый в качестве потребительной стоимости, различаешься от того, что отрицается: К. Маркс указывает на то, от чего он отвлекается при определении потребительной стоимости. К а ч е с т в о в ы с т у п а е т т е п е р ь н е б е з о т р и ц а н и я, а в р а з л и ч е н и и с о т р и ц а е м ы м. П о з н а н и е к а ч е с т в а т о в а р а у г л у б л я е т с я, и б о с т а н о в и т с я я с н ы м, ч т о о т р и ц а е т с я, что не есть данное качество. Отрицаемое положено. А следовательно, точнее выделяется и то, что именно только и важно в данном случае.

Рассмотрим пристальнее отрицание. Маркс предупреждает читателя, что не имеет значения, чем порождается потребность и каким способом она удовлетворяется. Но что определяет отвлечение именно от того-то и того-то, почему происходит именно такое-то отвлечение, а не иное? Ответа мы еще не найдем. П о э т о м у о т р и ц а н и е, с о д е р ж а щ е е с я в к а ч е с т в е, о с т а е т с я с э т о й с т о р о н ы т е о р е т и ч е с к и н е о п р е д е л е н н ы м. Гегель оценивает такого рода ситуацию следующим образом: «Качество, взятое с той стороны, что оно, будучи различенным, признается сущим, есть реальность; оно же, обремененное некоторым отрицанием, есть отрицание вообще; это — также некоторое качество, но такое, которое признается недостатком...»⁷. Иными словами, качество, когда в нем обнаруживается отрицание, есть р е а л ь н о с т ь. Отрицание, обнаруженное в качестве, само есть качество, ибо оно дано непосредственно (неизвестна причина именно такого, а не другого отрицания) и есть отрицательное определение товара как тождественного потребительной стоимости. От рассмотрения того, что отрицается, — п е р в о г о о т р и ц а н и я — сознание читателя с необходимостью возвращается снова к первой части определения потребительной стоимости (товар есть потребительная стоимость). Но теперь она предстает со снятым отрицанием, ибо становится очевидно, что выделяется именно и только сам факт способности вещи удовлетворять человеческую потребность. Происходит отрицание- отрицания. Р е з у л ь т а т о т р и ц а н и я о т р и ц а н и я — н а л и ч н о е б ы т и е, н о п р е о б р а з о в а н н о е н а л и ч н о е б ы т и е, и б о в н е м с н я т о о т р и ц а н и е. Это есть «н е ч т о». Если мы сравним с этим движением мысли развертывание категорий а логике Гегеля, то окажется, что с чисто абстрактно логической стороны Гегель точно выражает существо дела: «Следовательно, фактически имеющимся оказывается наличное бытие вообще, различие в нем, и снятие этого различия; не наличное бытие, лишенное различий, как вначале, а наличное бытие как снова равное самому себе благодаря снятию различия, как простота наличного бытия, опосредствованная этим снятием. Эта снятость различия есть собственная определенность наличного бытия. Таким образом, оно есть внутри-себя-бытие; наличное бытие есть налично сущее, нечто»⁸.

И если «нечто», результат разобранного отрицания, есть возвращение к непосредственности наличного бытия, к непосредственности первой части определения то это наличное бытие теперь уже также и о п о с р е д о в а н о отрицанием отрицания.

Ознакомимся с дальнейшей характеристикой потребительной стоимости. «Каждую полезную вещь, как, например, железо, бумагу и т. д., можно рассматривать с двух точек зрения: со стороны качества и со стороны количества»⁹. В свете этого замечания все предшествующее определение потребительной стоимости представляется с иной стороны. Мы замечаем, что раньше центральной мыслью, заставлявшей остальное содержание определения потребительной стоимости как бы погружаться во мрак, было установление факта: вещь благодаря своим свойствам удовлетворяет какие-либо человеческие потребности. Теперь же К. Маркс отмечает качественную и количественную стороны природных вещей и далее, подробнее характеризует эти стороны природных вещей. Но предметом исследования К. Маркса в действительности служат не природные вещи сами по себе, а товар капиталистического общества и потому природные вещи занимают его исключительно постольку, поскольку они включены в движение товаров, причем на той стадии развития товарного производства, когда оно является всеобщим и господствующим, т. е. капиталистическим. Таким образом, имеется система взаимосвязей сторон предмета, которая включает и подчиняет себе стороны других предметов. И стороны этих других предметов рассматриваются лишь постольку, поскольку они включены и преобразованы системой взаимосвязей сторон изучаемого предмета.

Гегелевская логика не есть логика качественно определенного предмета, это — логика предмета вообще. Поэтому Гегель не мог обнаружить взаимодействие качественно различных, специфических систем взаимосвязей сторон различных предметов в своей логике. Он видит одну-единственную систему внутренних взаимосвязей и считает, что все ее стороны возникают внутри этой системы. Логика К. Маркса есть логика определенного предмета вообще, и если каждый развивающийся предмет представляет собой внутреннее единство многообразных сторон, то встает вопрос о взаимодействии различных развивающихся предметов. Тогда оказывается, что не все стороны развивающегося предмета полностью порождены его развитием, но что этот предмет, необходимо возникая из других предметов, процессов включает те «ли иные их стороны, преобразуя их, подчиняя своему движению, превращая в свои «органы». Следовательно, логика К. Маркса снимает ограниченность логики Гегеля.

Последовательность и характер рассмотрения сторон в логике «Капитала» определяется именно и только спецификой системы изучаемого предмета.

Последовательность и характер рассмотрения полезных вещей К. Марксом определяется их существованием в качестве потребительных стоимостей т о в а р о в и именно товаров капиталистического общества.

Дальнейшее углубление осмысления качества, после того как оно обнаружило отрицание и это отрицание было снято, заключается в том, что К. Маркс выдвигает на авансцену утверждение о существовании полезной вещи — товара — н а р я д у с д р у г и м и полезными вещами — товарами. Специально констатируется: е с т ь н е ч т о и д р у г о е. Прежде нечто и другое еще специально не расчленялись. «...Они (нечто и другое. — В. В.) ближайшим образом равнодушны друг к другу; другое есть тоже некоторое непосредственно налично сущее, некоторое нечто; отрицание, таким образом, имеет место вне их обоих»¹⁰. Действительно, К. Маркс пока специально, ближайшим образом ничего не говорит о связи, отношении полезных вещей как товаров друг к другу. Указав на то, что полезная вещь существует наряду с другой, Маркс характеризует ее как природную вещь сначала с качественной, а затем с количественной стороны. К. Маркс лишь кратко и притом не во всех важных моментах намечает логику воспроизведения качества и количества вещей как природных вещей. Так, здесь не может быть изображена качественная бесконечность полезных вещей, ибо для понимания товара и обмена товаров не требуется знание единства природных вещей, достаточно констатировать их многообразие. Качественная же бесконечность вещей как товаров есть их о б щ е с т в е н н о е единство и подлежит рассмотрению при изучении второго фактора товара.

Количественная сторона вещей как природных веющей также фиксируется лишь в некоторых основных моментах. Поскольку вещи в качестве природных вещей исследуются здесь лишь в их изолированности друг от друга, постольку количественная определенность выступает в той мере, в какой она обнаруживается при познании изолированной вещи, постольку, естественно, что Маркс выделяет только определенное количество в его простейшей определенности: число и единицу, простое счетное количество, но отнюдь не различие экстенсивной и интенсивной величины и не количественное отношение. Фиксируется чисто внешнее определенное количество (различия товарных мер, отчасти условных) и непосредственная связь определенного количества с качеством (например, холст измеряется метрами, железо тоннами и т. д. — здесь видно, что различия товарных мер отчасти зависят от природы измеряемых предметов). Следовательно, Маркс лишь констатирует в н е ш н е е о п р е д е л е н н о е к о л и ч е с т в о и в н у т р е н н е е о п р е д е л е н н о е к о л и ч е с т в о природных вещей. Он называет их, не устанавливая связи между ними. Последовательность и характер рассмотрения сторон менее развитой системы определяется не тем, как они существуют в этой системе, но тем, как они преломляются через призму системы, подлежащей исследованию.

В «Капитале» в течение всего изложения потребительной стоимости до специального воспроизведения ее отношения, ее связи с меновой стоимостью, со стоимостью основание отвлечения и выделения сторон потребительной стоимости остается неявным. Еще отсутствует доказательство того, что именно такие-то стороны вещи должны быть выделены и что именно от таких-то сторон необходимо абстрагироваться. Поэтому именно такое, а не иное определение потребительной стоимости выглядит для читателя с известной стороны априорным, таким определением, которое должно быть принято пока на веру, непосредственно. И Маркс сам косвенно отмечает это обстоятельство: «В XVII столетии мы еще часто встречаем у английских писателей «worth» для обозначения потребительной стоимости и «value» для обозначения меновой стоимости: это совершенно в духе английского языка, который любит вещи, н е п о с р е д с т в е н н о д а н н ы е (разрядка моя.—В. В.), обозначать словами германского происхождения, а рефлектированные — (словами романского происхождения»¹¹. Совершенно очевидно, что, по мнению Маркса, первый фактор есть непосредственно данное, а второй — рефлектированное. В целом и сам первый фактор и его изображение до изложения второго фактора выступает для читателя непосредственно. Читатель еще не знает, почему рассматриваются именно эти, а не другие стороны первого фактора и именно в такой, а не другой последовательности. Маркс сначала никак не фиксирует специально какую-либо связь двух факторов элементарной формы; они берутся как равнодушные друг к другу, пока можно лишь догадываться, что характер отвлечения и выделения сторон в характеристике первого фактора товара определяется его связью с другим фактором товара и с другими товарами. Только в заключение рассмотрения первого фактора самого по себе впервые специально формулируется связь его со вторым фактором. Приведем формулировку полностью: «Потребительные стоимости образуют вещественное содержание богатства, какова бы ни была его общественная форма. При той форме общества, которая подлежит нашему рассмотрению, они являются в то же время вещественными носителями меновой стоимости» ¹².

Рассматриваемое общество есть капитализм. Но потребительная стоимость служит носителем меновой стоимости не только при капитализме. Следовательно, специфика существования товара именно как бытия к а п и т а л а еще не выявляется. Определяется отношение факторов, имеющееся во всякой форме общества, в которой существуют товарные отношения. В то же время объект, «витающий» в сознании К. Маркса и исследуемый им, есть товар капиталистического общества. Таким образом, товар все еще выступает как спокойное бытие становящейся элементарной формы. Товар и здесь еще есть то, что, и есть и не есть капитал, есть становление капитала, б ы т и е к а п и т а л а, взятое со стороны б ы т и я.

Первый фактор определяется существующим до второго фактора. В к а к о й форме, связи он существует до появления второго фактора — этот вопрос не интересует автора «Капитала». Если раньше (в оглавлении) факторы только п е р е ч и с л я л и с ь, н а з ы в а л и с ь, то теперь фиксируется в н е ш н я я с в я з ь между ними: первый служит н о с и т е л е м второго. Поскольку первый фактор есть носитель второго, то существование первого образует п р е д п о с ы л к у существования второго. Однако еще не о б н а р у ж и в а е т с я н е о б х о д и м о с т ь п р е д п о с ы л к и, остается неясным, необходимо ли для существования второго фактора наличие первого. Вместе с тем Маркс отмечает, что предпосылка сохраняется и с появлением второго фактора в качестве момента, находящегося наряду со вторым фактором. Следовательно, п р е д п о с ы л к а с у щ е с т в о в а н и я ч е г о-т о с т а н о в и т с я о д н и м и з ф а к т о р о в е г о с у щ е с т в о в а н и я и э т о т ф а к т о р и з о б р а ж а е т с я п е р в ы м. П е р в ы м о н и б р о с а е т с я в г л а з а.

На первый план выступает совпадение логической последовательности рассмотрения предмета с исторической последовательностью появления его сторон. Но при этом следует заметить, что Маркс начинает с потребительной стоимости не потому, что она исторически возникает раньше меновой стоимости, а вследствие того, что в к а п и т а л и с т и ч е с к о м обществе при анализе его элементарной формы прежде всего обнаруживается потребительная стоимость. Логическая последовательность определяется тем местом, которое занимает потребительная стоимость именно при капитализме. Лишь в конце рассмотрения потребительной стоимости Маркс указывает на совпадение логической и исторической последовательности. Поскольку специфическая, внутренняя связь данной стороны капитализма с другими сторонами еще не изложена, постольку отличие логической последовательности их рассмотрения от исторической последовательности появления этих сторон до капитализма еще не становится явным. Тут (как везде в «Капитале») господствует логический способ. В самом деле, К. Маркс не выясняет отличия потребительной стоимости, как она имелась до второго фактора, от нее же существующей в качестве носительницы второго фактора. Объект исследования — потребительная стоимость как носительница второго фактора, а то обстоятельство, что первый фактор предшествует появлению второго и значит в этом качестве н е т о ж д е с т в е н существованию его как носителя второго, — этого общего указания здесь вполне достаточно.

⁴ К. Маркс и ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 43.

⁵ Г е г е л ь. Соч., т. V, стр. 101.

⁶ К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 23, стр. 43.

⁷ Гегель. Соч., т. V, стр. 103.

⁸ Там же, стр. 108.

⁹К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 43.

¹⁰ Гегель. Соч., т. V, стр. 110.

¹¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 44.

¹² Там же.