ВМЕСТО ДОПОЛНЕНИЯ

Ответы на вопросы и выступление на I теоретической конференции Международной логико-исторической школы. МГУ им. М.В. Ломоносова –

Современная гуманитарная академия. 2002 г.

Ответ Рудакову.

Первое. С. И. Рудаков говорит о том, что «многие аспекты «Логики «Капитала» пока упрощаются, в том числе и в вазюлинской «Логике». И в доказательство приводит один следующий пример: «Так, например, учёный пишет: «Сущность характеризуется как двойственный процесс: процесс труда (предпосылка в сфере сущности) и процесс возрастания стоимости (собственно сущность)» [48]. Представляется, однако, – комментирует С.И.Рудаков, – что предпосылка сохраняется в сущности не как процесс труда, а как процесс производства товара. Тем более, что сам проф. Вазюлин пишет: «Но если потребительные стоимости – сторона предпосылки, находящаяся в сфере бытия капитала, то процесс производства потребительной стоимости есть та сторона предпосылки, которая существует в сфере сущности» [48].

В тексте «Логики «Капитала» К. Маркса» было пропущено одно слово: там, где написано «предпосылка в сфере сущности», следовало написать: «предпосылка предпосылки в сфере сущности». Именно такое понимание и выражается в целом в тексте книги: предпосылка капитала (или, говоря в строго логическом аспекте, простейшее отношение капитала) снимется в сфере сущности капитала, причём двойственность предпосылки (здесь равно: простейшего отношения) капитала снимается в сфере сущности капитала в двойственности сущности капитала.

Двойственность простейшего отношения капитала (потребительная стоимость и стоимость, т. е. бытие и сущность товара) снимается в двойственности сущности капитала (процессе труда и процессе возрастания стоимости).

Или, если выразить сказанное чисто логически, то следует сказать так: бытие предмета снимается в сущности предмета, двойственность бытия предмета снимается в двойственности сущности (бытие бытия предмета или, менее строго, но более доступно говоря, предпосылка предпосылки предмета), снимается в несущественной стороне сущности, а сущность бытия предмета, или сущность предпосылки предмета, снимается в существенной стороне сущности. Здесь, между прочим, можно фиксировать, что сущность предмета содержит в себе своё иное в двух отношениях: во-первых, свою предпосылку в снятом виде, и, во-вторых, снятую предпосылку своей предпосылки.

Второе. Создаётся устойчивое впечатление, что С. И. Рудаков отождествляет логический и исторический аспекты рассмотрения предмета. Он говорит: «Формирование человеческого общества (его явленческая стадия), с точки зрения учёного, охватывает рабовладение, феодализм и капитализм. Наконец, зрелость человеческого общества (его действительность) есть коммунизм» (подчеркнуто В. В.).

Тут формирование отождествляется с явлением, а зрелость предмета – с его действительностью. Историческое, исторический способ исследования и изложения сводятся к логическому, к логическому способу исследования и изложения.

На мой взгляд, и поверхность, и сущность, и явление, и действительность приобретают вполне развитый вид лишь на стадии зрелости предмета, и в «чистом», во вполне логически последовательном виде категории «поверхность», «сущность», «явление», «действительность» представляют собой отображение предмета на стадии его зрелости. История же предмета – ближайшим образом и на прогрессивном этапе его развития – включает в себя стадии подготовки (начала развития) предмета, первоначального возникновения сущности, формирования, зрелости предмета. И поверхность, и сущность, и явление, и действительность развиваются, а не возникают сразу в готовом виде на зрелой стадии. В истории предмета не происходит так, что сначала образуется, например, сущность, но совсем отсутствует ее явление и действительность и т.д.

И в дальнейших утверждениях С.И. Рудакова присутствует упомянутое отождествление: «Однако применение логической схемы «Капитала» к истории в целом обнаруживает и ряд дискуссионных проблем. Прежде всего, коммунизм как зрелость общества, как его действительность (подчеркнуто В.В.) оказывается как бы наполовину в рамках самой предыстории. Ведь если сам товар как начало капитала подчиняется логике поверхности, сущности, явления и действительности и только потом происходит переход к собственно сущности предмета, каким является капитал, то в «Логике истории» предыстория как становление человеческого общества фактически включает в себя и коммунизм.

Во-первых, перенесение «логической схемы» «Капитала» К. Маркса (поверхность – сущность – явление – действительность) на рассмотрение истории человечества в целом было бы применением собственно логического способа там, где должен применяться исторический или, если угодно, логико-исторический.

При написании «Логики истории» было необходимо, основываясь на логической системе «Капитала» К. Маркса, выйти за её пределы. Выделение стадий развития и означало этот выход. Логическое и историческое, логический и исторический способы исследования и изложения едины, но вместе с тем не сводимы друг к другу, как минимум отличаются друг от друга.

Во-вторых. По поводу того, что «если товар как начало капитала подчиняется логике поверхности, сущности, явления и действительности и только потом происходит переход к сущности предмета, каким является «Капитал», то в «Логике истории» предыстория как становление человеческого общества фактически включает в себя коммунизм».

На мой взгляд, стоит исходить не просто из аналогии, а, основываясь на логике «Капитала» К. Маркса, стремиться развить её, сообразуясь с иным, нежели в «Капитале» К. Маркса предметом.

В «Логике истории» предметом рассмотрения является человеческая история, человеческое общество (главным образом в его прогрессивном развитии) в целом. Чтобы понять человеческое общество в целом, необходимо взять его в соотношении не с теми или иными историческими формами, стадиями развития общества, а в соотношении с природой. Общество, человечество, в конечном счёте, возникает из природы и представляет собой новую, более высокую стадию развития по отношению к природе.

Если предметом рассмотрения служит общество в целом, общество, человечество по отношению к природе, то стадия подготовки (начала) возникновения общества, человечества, то есть стадия, предшествовавшая стадии первоначального возникновения сущности общества, человечества совершалась в недрах природы до образования собственно общества, человечества. Такой стадией и была стадия антропосоциогенеза.

А первая историческая форма общества (в отличие от природы) – первобытнообщинный строй.

Последующие исторические формы общества – это этапы, стадии преобразования новой сущностью унаследованной, т. е. природной основы, преобразование новой сущностью как окружающей природной среды, так и природы самих людей. Коммунизм есть зрелое общество прежде всего в том смысле, что новая сущность (сущность общества, человечества) овладевает природными основами своего существования и развития, создаёт адекватную ceбe основу в отличие от девственной природы, в отличие – ближайшим образом – от животного мира, в котором важнейшим является борьба за выживание, за удовлетворение жизненных необходимых биологических потребностей.

В «Логике истории» предпринята попытка рассмотреть ход – главным образом прогрессивного – развития человечества в целом (и структуру, строение человеческого общества, насколько это представлялось возможным на нынешней ступени развития человечества).

Но я совсем не исключаю, а напротив, считаю необходимым исследование с точки зрения логико-исторической, в качестве относительно самостоятельного предмета изучения классового общества.

Если предметом исследования становится не общество, человечество в целом, а классовое общество, то тогда, по моему мнению, первобытное общество выступает как стадия подготовки (начала), рабовладельческое общество как стадия первоначального возникновения сущности классового общества, феодализм как стадия формирования, а капитализм как стадия зрелости классового общества.

Если С. И. Рудаков полагает, что «только с рабовладением возникает сущностная стадия общества, тогда как в первобытном обществе социальное лишь начало зарождаться», то он, на мой взгляд, смешивает два предмета рассмотрения – общество в целом и классовое общество, более того, фактически, неосознанно сущность общества, взятого в общем и целом, сводится к сущности классового общества.

Иначе говоря, сущность классового общества в сознании С.И.Рудакова предстаёт как сущность человеческого общества, взятого в целом.

По моему мнению, один из источников сведения сущности человеческого общества в целом к сущности классового общества заключается в исторической (подчёркиваю – исторической, а не личной) ограниченности той стадии, формы марксизма, которая была возможна в эпоху К.Маркса, хотя в явном виде в трудах К. Маркса не обнаруживается.

К. Маркс и Ф. Энгельс вполне закономерно при рассмотрении истории человечества выделяли доклассовое, классовое, бесклассовое общество. Совершенно естественно, что точкой отсчёта служило классовое общество.

В ту эпоху складывались только исторические предпосылки коммунистического общества, не наступила даже стадия первоначального возникновения сущности коммунистического общества. Поэтому коммунистическое общество можно было рассматривать главным образом путем отрицания существующей и существовавшей истории классового и доклассового общества. При таких объективных исторических условиях было очень вероятно, а, по-моему, просто необходимо значительное, существенное неразличение друг от друга сущности классового общества и сущности общества, взятого в целом.

В современную эпоху различение их возможно на более глубоком уровне, чем в эпоху К.Маркса.

Третье. О структуре общества. «Ещё более дискуссионным, – говорит С.И.Рудаков, – представляется применение логической схемы «Капитала» к толкованию структуры общества». И далее речь идёт о следующих идеях.

Во-первых, о простейшем отношении. «В качестве простейшего отношения – «клеточки» общества – В.А. Вазюлин выделяет его биологическое бытие». Не буду пересказывать то, что по этому вопросу я написал в «Логике истории», скажу лишь, что, говоря о простейшем отношении общества, имею в виду не просто биологическое бытие, но биологическое бытие человека.

А между просто биологическим бытием и биологическим бытием человека имеется существенное различие. Для пояснения проведём аналогию с «Капиталом» К. Маркса. К. Маркс начинает рассмотрение товара с потребительной стоимости. Однако потребительная стоимость существовала до появления товара и сохранится после его исчезновения.

Между тем потребительная стоимость в «Капитале» К.Маркса выступает как простейшее отношение именно товара. В чём тут дело? Дело заключается в том, что K.Маркс берёт потребительную стоимость не саму по себе в отрыве от товара, а анализирует потребительную стоимость только в том отношении, в каком она есть сторона товара.

Он выделяет – при рассмотрении потребительной стоимости как стороны товара – только то, что «товар есть, прежде всего, внешний предмет, вещь, которая благодаря её свойствам, удовлетворяет какие-либо человеческие потребности». От всего остального К. Маркс отвлекается: «Природа этих потребностей – порождаются ли они, например, желудком или фантазией – ничего не изменяет в деле (К. Маркс имеет в виду обмен товаров, взятый в чистом виде – В. В.). Дело также не в том, как именно удовлетворяет данная вещь человеческую потребность: непосредственно ли, как жизненное средство, т. е. как предмет потребления, или окольным путём, как средство производства». Аналогично обстоит дело и с простейшим отношением человеческого общества. Ещё раз подчеркну: речь идёт не просто о биологическом, а о биологическом бытии человека.

Во-вторых, дискуссионной, двойственной кажется С.И. Рудакову трактовка в «Логике истории» надстройки: «…если сущность – материальная деятельность и материальные отношения, – говорит он, – то не может она разворачиваться в нематериальное явление и нематериальную действительность (имеются в виду, говоря словами С.И. Рудакова, «надстройка и социальная сфера с её нематериальной стороны»).

Что можно коротко сказать об этом? Тут опять-таки имеет место отождествление разных аспектов. Конечно, материализм и идеализм противоположны, взаимно исключают друг друга. Но если подходить к материализму и идеализму только как к чему-то раз и навсегда данному, то становится невозможным объяснить происхождение этого отношения, происхождение, в том числе идеализма, превращения идеализмом идей в нечто первичное, изначально вечно существующее, становится невозможным объяснить происхождение идей. И материалистическая позиция при таком подходе превращается в свою противоположность. В «Логике истории» речь идёт о структуре общества главным образом как о существующей в «снятом» виде генетической связи разных сторон, сфер общества, т. е. предмет рассматривается не в логическом аспекте, взятом в отрыве от исторического, а в логико-историческом плане, во внутреннем единстве логического и исторического подходов, способов. Дальнейшее и весьма важное, на мой взгляд, по этому вопросу будет сказано чуть позднее.

Четвёртое. Совсем неприемлемой считает С. И. Рудаков идею о снятии материалистического понимания истории. С его точки зрения, может быть либо материализм, либо идеализм, и не может быть ничего третьего.

Здесь опять-таки проявляется позиция человека, сознание которого «захвачено в плен классовым обществом». Это с моей стороны не обвинение в адрес С.И. Рудакова, а констатация того, что классовое общество воздействует не только на идеи, мысли, сознание его защитников, но и на идеи, мысли, сознание марксистов. Это констатация представления, практически безраздельно господствовавшего и господствующего среди марксистов (о немарксистах и говорить не приходится), соответствующего эпохе К. Маркса, но подлежащего изменению в настоящее время.

В самом деле. Разделение на материализм и идеализм возникло с появлением разделения труда на физический и умственный. Разделение на физический и умственный труд не существовало в доклассовом обществе, а возникло в классовом.

Именно на почве разделения (и тем более противоположности и противоречия) физического и умственного труда возникло и развилось различие (противоположность, противоречие) материализма и идеализма.

В процессе развития коммунистического общества, когда будет «снято» различие (а тем более противоположность и противоречие) физического и умственного труда, соответственно, будет «снято» и различие (противоположность и противоречие) материализма и идеализма.

«Снятие» различия (противоположности, противоречия) материализма и идеализма произойдет, на мой взгляд, совсем не в том смысле, что сохранится и то, и другое, а произойдет их примирение, но в том смысле, что сама реальная жизнь общества не будет порождать объективные и субъективные иллюзии об абсолютно самостоятельном существовании сознания, идей, мыслей, представлений, чувств… об их первичности, о принципиальной непознаваемости мира. Основной философский вопрос перестанет быть вопросом.

В «Логике истории», написанной в конце 70 – начале 80-х годов теперь уже прошлого столетия, при всем желании нельзя было четко и однозначно высказать идею о «снятии» материализма и идеализма, о вызревающих предпосылках и условиях коренного изменения развития философии (и вообще развития наук), о том, что разделение на материализм и идеализм, развитие философии (и вообще развитие наук) предстает существенно иначе с точки зрения зрелого человеческого общества, чем с позиций классового общества (как его утверждения, так и преимущественного его отрицания).

Вопросы участников конференции

Шмаков В.И. В предисловии к Вашей книге автор предисловия пишет: объективно социализм не был развитой органической системой, что не давало возможности исследования его с помощью непосредственного использования методологического богатства «Капитала» Маркса.

Вопрос вот в чем. Сегодня проблема состоит не в том, чтобы сказать: необходим социализм, коммунизм, – это все заклинания. Это заклинания до тех пор, пока нет научно выстроенной, теоретически продуманной модели и методов, механизмов и путей ее реализации, т. е. программы и т. д. Такой модели социализма российского не существует.

Если мы сейчас не можем такую модель выстроить на основе научной теории, потому что она незрелая, то тогда как мы будем делать прогноз, с чем будем выходить к населению, к рабочим, к интеллигенции? Что им рассказывать? Опять наши утопии? Может быть другой метод нужен, а не метод «Капитала»?

Барсов А.С. Мы говорим, что при коммунизме будет удовлетворение по потребностям. Далее, по Марксу, стоимость в процессе развития общественного производства, в перспективе – труд, будет становиться бесконечно малой величиной.

А вот теперь вопрос: За счет чего будет при коммунизме удовлетворяться потребность в продукте? Ведь при коммунизме стоимости не будет. Некоторые говорят об экономике потребительной стоимости. Маркс же говорит, что потребительная стоимость – это категория товароведения. Так за счет чего же будет удовлетворяться потребность? За счет энергии. Физика дает нам решение проблемы. Так что, не стоимость, а энергия будет при коммунизме давать возможность удовлетворения потребности. И когда говорят о проблеме стоимости, то при коммунизме труд будет, но он будет бесконечно малым. Скажите, это так или не так?

Чусов А.В. Я хотел бы спросить о соотношении необходимости и случайности в историческом процессе, а именно, о возникновении того, что называется ранним социализмом. Вы сказали, что обобществление было осуществлено, хотя производительные силы были к нему не готовы. Верно ли, что для утверждения раннего социализма политическая почва была готова, а экономическая не готова, и необходимость возникновения раннего социализма была, в основном, политической?

Ответы на вопросы

В. А. Вазюлин. Прежде чем перейти к ответам на вопросы, еще раз о моем отношении к материалистическому пониманию истории.

Великое открытие материалистического понимания истории К. Марксом было сделано тогда, когда классовое общество достигло своей зрелости и когда капитализм – зрелая стадия классового общества – в свою очередь вступил в зрелую стадию. Именно в эту эпоху соотношение физического и умственного труда, с одной стороны, перешло на зрелую стадию своего противостояния, а с другой стороны, стали образовываться исторические предпосылки исчезновения противоположности (и противоречия) физического и умственного труда.

Материалистическое понимание истории было (и остается) философской, методологической основой теории – главным образом отрицания капиталистического, а также докапиталистического общества и практической борьбы против классового и в первую очередь против капиталистического строя.

Но со времен К. Маркса произошли коренные изменения в истории человечества. Хотя капитализм, классовое общество продолжают существовать, однако в ХХ веке в ряде стран произошли социалистические революции, и эти страны пошли по социалистическому пути развития. Некоторые из них существуют до сих пор, до сих пор идут по социалистическому пути.

Таким образом, «в порядке дня» прогрессивного человечества – вопрос не только об отрицании капитализма, но и о созидании социализма.

Решение проблем, связанных с созиданием социализма, необходимо предполагает существенное развитие теории и ее методологической основы.

Для созидания первой фазы коммунизма – социализма – необходимо стать на позицию не отрицания капитализма и даже всего классового общества, а на позицию утверждения новой, зрелой стадии развития человечества в целом.

С этой же позиции необходимо диалектическое «снятие» (диалектическое «снятие», напомню, есть преобразование существующего, при котором сохраняются в преобразованном виде все действительные достижения, имеющиеся ко времени преобразования) материалистического понимания истории, ибо на путях развития зрелой стадии человечества происходит диалектическое «снятие» реальной основы этого понимания – противоположности (и противоречия) физического и умственного труда. Диалектически «снимается» противоположность (и противоречие) материализма и идеализма, ибо по мере исчезновения противоположности (и противоречия) физического и умственного труда исчезает иллюзия об абсолютной самостоятельности сознания, мышления, идей, чувств от материальной жизни общества, исчезает объективная видимость абсолютно независимого, первичного существования сознания, мышления, идей, чувств. А значит, исчезает и необходимость борьбы с этой иллюзией, с этой объективной видимостью.

Об альтернативности истории.

Сейчас довольно широко распространено мнение о том, что историю нельзя сводить к закономерностям, к законам, а необходимо учитывать ее альтернативность.

Конечно, учитывать и исследовать альтернативность истории важно, но сначала с необходимостью приходится выделять закономерный ход истории. Если не выделить сначала закономерный ход истории, то нельзя понять действительную роль исторических случайностей, альтернативности развития человечества.

Так, сейчас перед человечеством стоит альтернатива: либо погибнуть, либо перейти, хотя и в течение длительного времени, к коммунизму. Третьего пути не дано.

Ни сформулировать, ни осознать эту альтернативу, ни предвидеть наиболее вероятный путь развития без изучения закономерного хода истории человечества невозможно. Если же принять во внимание исторический процесс в целом, то можно понять, что он закономерно идет, с одной стороны, к обострению противоречия между обществом и природой, к обострению противоречий внутри общества, внутри человечества, а с другой стороны, закономерно же образуются и вызревают возможности для разрешения этих противоречий на путях перехода к зрелой стадии развития человечества.

Следует особо подчеркнуть, что при переходе к зрелой стадии развития человечества и в ее дальнейшем развитии существенно более важную роль играет осознание этого процесса, по сравнению с ролью сознания в развитии человечества на его предшествующих стадиях: развитие коммунизма имеет своей необходимой предпосылкой осознание процесса развития человечества в целом. Это не чья-то прихоть, а именно необходимость. Она уже существует и дает о себе знать.

Уже не первый год и не первое десятилетие дает о себе знать отсутствие соответствующего современности по уровню и характеру разработанности теоретического понимания стратегических целей коммунистического движения.

В программах Коммунистических партий либо воспроизводится понимание стратегических целей на уровне, соответствующем прежним эпохам истории, либо действительное развитие марксизма подменяется псевдоновациями, не имеющими ничего общего с марксизмом.

Я смотрел работу Г.А. Зюганова о глобализме и перспективах мировой истории. По существу, это те же представления, которые были выражены в его прежних трудах: тот же эклектизм, то же стремление – возможно малоосознанное – совокупить принципиально несовместимые по своей социальной природе идеи, представления друг с другом, та же, мягко говоря, недостаточная обоснованность выдвигаемых положений и т. д.

На мой взгляд, нельзя считать, что такая, с позволения сказать, теория может быть основной для стратегических целей Коммунистической партии. Ведь речь идет, ни много, ни мало, о том, выживет ли человечество или не выживет, каковы пути и способы его выживания, каково будущее человечества. А тут нам предлагают некую несъедобную смесь.

Ныне есть много сомнений в том, что коммунизм осуществим, что человечество, в конце концов, должно к нему прийти. Связаны эти сомнения в немалой степени с тем, что сомневающиеся плохо представляют глубину и направленность тех преобразований, которые совершаются в жизни современного человечества и будут совершаться в ближайшие десятилетия и даже столетия. И поэтому думают, что если бы коммунизм был возможен, то весь процесс должен был совершаться гораздо быстрее.

На самом деле, уже только переход человечества на зрелую стадию своего развития – это такой величайший перелом в истории, который сравним с переходом от доклассового общества к классовому. Переход от доклассового общества к классовому происходил в течение тысячелетий. Если учесть ускорение хода истории, то и тогда переход от классового общества, от незрелого человечества, от незрелого общества к зрелому займет не одно столетие.

Я отнюдь тем самым не становлюсь на позиции меньшевиков в их борьбе с большевиками.

Борьба большевиков и меньшевиков носила конкретно-исторический характер. И большевики, и меньшевики опирались на действительно существовавшие исторические тенденции, но эти тенденции были поняты ими как оторванные друг от друга, что было неизбежно, так как тенденции действительно противоречили друг другу, объективные противоречия были крайне острыми.

Большевики, на мой взгляд, были совершенно правы в том смысле, что объективные условия для совершения социалистической революции в России имелись, сложилась и революционная ситуация. Надо было брать власть.

В этом отношении меньшевики, отвергавшие позиции большевиков, были в корне неправы.

То же самое относится и к строительству социализма в нашей стране. Надо было строить социализм.

Вместе с тем и меньшевики были в некоторой степени правы, указывая на недостаточность развития производительных сил и на вытекающие отсюда следствия для движения нашей страны по социалистическому пути. Большевики, отвергая взгляды меньшевиков, не учитывали то «рациональное зерно», которое в них заключалось. Например, В. И. Ленин в одной из последних статей, а именно в статье «О нашей революции (по поводу записок Суханова)», говорит, что Суханов отмечает недостаточность развития производительных сил в России. А кто знает, какие производительные силы нужны? При наличии власти в наших руках (в руках рабочего класса – В.В.) мы их разовьем, – утверждает В.И. Ленин.

Но, во-первых, если смотреть с точки зрения «Капитала» К. Маркса, то уже тогда можно было предвидеть, какой уровень и характер производительных сил необходим.

Во-вторых, полное отрицание большевиками наличия в позиции меньшевиков «рационального зерна» означало, что в позиции большевиков существовало недопонимание отрицательных сторон движения нашей страны по социалистическому пути, а такое недопонимание внутренне связано с недооценкой опасностей для движения страны по социалистическому пути, опасностей, таящихся в самой специфике переживаемой стадии развития, в самой специфике этого исторического движения.

Для объективной оценки большевиков и меньшевиков необходимо принять во внимание следующее: условия для социалистической революции и создания нового общества – если рассматривать их в целом, не различая ранние и поздние социалистические революции, ранний и поздний социализм, – созревали, т. е. они уже были, они уже созревали и их (как зрелых) еще не было.

Когда перед рабочим и коммунистическим движением в России в начале ХХ века возник вопрос: «Брать власть или нет?», а затем: «Строить социализм в одной отдельно взятой стране или нет?», то ответ мог быть только однозначным: «Да, брать». «Да, строить». Иначе дезорганизуется движение, не используются возможности, которые, несмотря на их противоречивость, уже существовали.

Вместе с тем, есть большая опасность, о чем писал К. Маркс в «Немецкой идеологии»: если коммунисты возьмут власть, когда не будет для этого условий, то возродится «вся мерзость старого мира».

Трудность, сложность заключается в том, что условия для перехода к новому обществу и само новое общество не появляются сразу в готовом, зрелом виде, а в ходе более или менее длительного исторического процесса проходят стадии незрелости (и социализм есть незрелый коммунизм). Поэтому опасность возрождения «старой мерзости» сохраняется на всем его протяжении, становясь все менее вероятной по мере продвижения к зрелой стадии.

Так, на мой взгляд, обстоит дело с точки зрения общего закономерного хода истории. Если рассматривать историю в аспекте единства исторических законов и исторических случайностей, то надо, с моей точки зрения, выделить как определенный исторический период – период ранних социалистических революций и раннего социализма. Социалистическая революция и социализм в нашей стране относятся к ранним. Гибель раннего социализма, поражение – в конечном счете – ранних социалистических революций весьма и весьма вероятны, хотя абсолютной необходимости в этом нет.

Но гибель, поражение ранних социалистических революций и гибель раннего социализма в тех или иных и даже во всех раннесоциалистических странах не может быть достаточным основанием для исторического пессимизма, для разочарования в возможности победы социализма и коммунизма в конечном итоге.

Я уже говорил в одном из интервью, что любой переход от одной формации к новой, более прогрессивной, является чередой побед и поражений. Как, например, утверждались рабовладельческие государства? Когда начинали созревать рабовладельческие отношения, внутри них обнаруживались противоречия рабовладельческого общества, соседние варвары их уничтожали, так как их сообщества были более прочными.

Возвышение рабовладельческих государств и падение их под ударами варваров происходили в истории много раз.

А если мы будем рассматривать переход от феодального общества к капиталистическому, то увидим, что и в этом случае буржуазные революции не раз терпели поражение. Более того, имели место период ранних и период поздних буржуазных революций.

То, что в одной стране или в нескольких странах потерпела или потерпит поражение социалистическая революция или погибнет социализм, отнюдь не доказывает, что социализм как таковой, как стадия в развитии человечества потерпел окончательное поражение. Из поражений необходимо выходить обновленными. И это будет неизбежно.

Я перехожу, пожалуй, к последнему пункту выступления. Здесь прозвучало отрицание того, что в нашей стране был ранний социализм, и утверждение, что это был социализм утопический.

Утопический социализм, исходя из смысла слова утопия (фантазия, неосуществимая мечта), может существовать только в фантазии. Хотя это не исключает полностью влияние фантазий, иллюзий и т. п. на поведение людей. Но построить реальное утопическое общество просто невозможно.

А теперь о том, был ли в нашей стране ранний социализм. У нас в стране производительные силы – меньшевики в этом отношении были правы – не созрели для созидания такого социализма, который вот-вот перейдет к коммунизму. Но неправы они были в том отношении, что не понимали (как и большевики): процесс созревания условий – это процесс, проходящий разные стадии.

Производительные силы развивались неравномерно. Ряд отраслей был на самых передовых в мире позициях, но в то же время у нас было 45 % ручного труда, а в строительстве – намного больше. Ручной же труд не адекватен даже развитым капиталистическим отношениям. Это одна черта раннего социализма. Другая черта раннего социализма заключалась в следующем.

В связи с тем, что социалистическая революция победила в одной стране, окруженной врагами намного ее превосходящими, и в условиях надвигавшейся Второй мировой войны, строительство социализма должно было происходить в предельно сжатые сроки, в спешном порядке, с отвоеванием для социализма максимума «жизненного пространства».

Поэтому, несмотря на то, что производительные силы не были готовы к всеохватывающему и полному обобществлению, такое обобществление попытались осуществить. На это толкала главным образом, но не только, жесточайшая внешняя необходимость. Упрекать в том никого нельзя! Но забегание вперед должно было сказаться и действительно сказалось.

Вообще при социализме – если рассматривать его, как сказано, с точки зрения общего закономерного хода мировой истории, отвлекаясь от его конкретно-исторических проявлений и от исторических случайностей, – имеет место преимущественно формальное, а не реальное обобществление, подобно тому, как в развитии капитализма существуют две реальные эпохи – формальное и реальное подчинение труда капиталу.

Формальное обобществление при социализме, в частности, ведет к тому, что люди воспринимают государственную собственность как формально свою.

Если же в строительстве социализма происходит забегание вперед в процессе обобществления, то формализм обобществления усиливается. Соответственно, усиливается и отношение к государственной собственности как формально своей.

У нас в первой половине 80-х годов ХХ века – как сообщалось в «Правде» – было примерно 500 тысяч «несунов» (мелких расхитителей социалистической собственности). Если учесть, что раскрываемость такого рода деяний очень незначительна, то можно себе представить, какое огромное количество людей участвовало, пусть в мелком, но расхищении социалистической собственности. Это было противоречие между общественными и личными интересами. В той или иной степени оно сохраняется на протяжении всего социализма, но в раннем социализме это противоречие существует в усиленном варианте.

Итак. Ранний социализм имеет две основные особенности: во-первых, ранний социализм возникает и развивается на не вполне адекватной для социализма материально-технической базе, и, во-вторых, ранний социализм возникает в условиях превосходства сил мира капитализма. Соответственно, эпоха позднего социализма начинается тогда, когда, во-первых, социализм начинает развиваться на вполне адекватной себе материально-технической базе, и, во-вторых, когда силы мира социализма начинают превосходить силы мира капитализма.

А вот теперь – ответы на вопросы. По поводу вопроса В.И. Шмакова о модели социализма, выстроенной на основе научной теории.

Развитие общества – естественно-исторический процесс, люди, как доказал К. Маркс, могут ускорить его или замедлить, но не отменить. Поэтому, прежде чем действовать, и для того, чтобы успешно действовать, нужно познать законы этого процесса, закономерные стадии, которые он проходит. И если, предположим, он находится на незрелой стадии, то от того, что это нам не нравится, незрелость его не исчезнет по волшебству, а приходится с ней считаться как с объективной данностью.

Действительно, в исследовании социализма как незрелой стадии коммунистического общества нельзя непосредственно и в полной мере использовать всю систему диалектической логики «Капитала» К.Маркса.

Однако разочаровываться в существенном значении логики «Капитала» К.Маркса для исследования социализма не стоит.

Во-первых, логика «Капитала» К. Маркса – логика исследования и изложения зрелого предмета. А так как «анатомия человека – ключ к анатомии обезьяны» (К. Маркс), то подобно этому логика исследования и изложения зрелого предмета есть ключ к логике исследования и изложения незрелого предмета.

Конечно, переход к выявлению логики незрелого предмета есть выход за пределы непосредственно логики «Капитала» К. Маркса, но такой выход, который исходит и основывается на логике «Капитала» К. Маркса.

Вместе с тем такой выход за пределы логики «Капитала» К.Маркса представляет собой не только переход к логике незрелого предмета, но и переход к более широкому и более углубленному пониманию логики «Капитала». Именно в соотношении с логикой незрелого предмета логика «Капитала» предстает не просто как логика исследования конкретного предмета вообще, а как логика зрелого предмета, т. е. как логика одной из стадий истории предмета (процесса и т. п.).

Таким образом, логика «Капитала» оказывается «моментом» более широкого и более углубленного понимания диалектической логики, логики истории предмета, в которой логика отображения зрелого предмета не есть то, к чему сводится вся диалектическая логика, а есть логика отображения одной из стадий развития предмета.

Во-вторых. Капитализм как одна из стадий предыстории (по сравнению с подлинной историей) человечества есть тоже одна из стадий незрелого человеческого общества. В таком отношении в эпоху К. Маркса капитал не мог быть исследован в полной мере.

Тем не менее, если по отношению к подлинной истории человечества капитализм был одной из незрелых стадий процесса развития человечества, то по отношению к своей истории капитализм во времена К. Маркса уже вступил в стадию своей зрелости.

Подобно этому социализм – незрелая стадия подлинной истории, но социализм может быть зрелым по отношению к своей истории. Он имеет и будет иметь и стадию подготовки (начала), и стадию первоначального возникновения, и стадию формирования.

Следовательно, возможности и перспективы как предвидения развития социализма, так и изучения реально существующего социализма не столь пессимистичны, как может показаться.

В вопросе, заданном В.И. Шмаковым, содержится такая фраза: «Сегодня проблема состоит не в том, чтобы сказать: необходим социализм, коммунизм, – это все заклинания».

Да, если просто говорить: «Социализм, коммунизм необходимы», то тут нет проблемы.

Но доказывать, обосновывать необходимость социализма, коммунизма чрезвычайно важно.

Не буду говорить о том, что ныне не только враги социализма, коммунизма утверждают, что история хоронит социализм, коммунизм, не буду говорить и о том, что многие люди, не настроенные против социализма, коммунизма, сомневаются в их необходимости, скажу лишь о том, что по самой сути обоснование необходимости социализма и коммунизма не есть то, что раз и навсегда дано и к настоящему времени абсолютно достигнуто, а представляет собой процесс. Обоснование необходимости социализма и коммунизма формируется по мере их изучения и развития.

Далее автор вопроса говорит: «Это заклинания до тех пор, пока нет научно выстроенной, теоретически продуманной модели и методов, механизмов и путей ее реализации, т. е. программы и т. д.».

Прежде всего, я не могу принять в таком контексте термин «модель». Создается впечатление, что социализм и коммунизм можно конструировать. Общественная наука, все человечество, в том числе теоретики социализма и коммунизма, по крайней мере еще не находятся на таком уровне, чтобы было возможно конструирование развития общества.

Создание «научно выстроенной, теоретически продуманной модели и методов, механизмов и путей ее реализации, т. е. программы и т. д.» тоже есть процесс, который не появляется сразу в виде «программы и т. д.».

В истории марксизма имеется, например, такая программа как «Манифест Коммунистической партии». Однако прежде чем К. Маркс и Ф. Энгельс смогли написать его, они прошли довольно сложный путь теоретического развития, ими были созданы классические труды, такие как «Святое семейство…», «Немецкая идеология» и др.

Так что же получается? До написания «Манифеста Коммунистической партии» они занимались одними заклинаниями?

Программа нужна и важна, но она не может быть создана без предшествующих ее написанию других этапов теоретической работы.

Вспоминается застарелая болезнь пренебрежения к теоретической работе. Особенно она была характерна для чиновников от идеологии, они полагали, что все и всегда готово для написания программы, достаточно собрать несколько человек на правительственной даче, и они смогут написать программу, «научно выстроенную, теоретически продуманную». Они не понимали, что с теоретической работой дело обстоит не так просто, что предвидение не появляется одномоментно (тем более по предписанию начальства), а есть тоже процесс, что предвидение осуществляется на каждой из стадий теоретического процесса, на каждом этапе теоретической работы и углубляется по мере ее развития. Программа же (и план действий) – завершающий этап этой работы.

На вопрос А. С. Барсова о труде, стоимости и потребительной стоимости при коммунизме можно сказать следующее.

Труд и стоимость отнюдь не одно и то же. К. Маркс впервые в истории человечества последовательно различил труд конкретный, созидающий потребительную стоимость, и труд абстрактный, созидающий стоимость. Стоимость – есть продукт абстрактного труда, воплощенный в продукте конкретного труда.

Труд абстрактный, как впервые показал К. Маркс, представляет собой исторически определенное общественное отношение. Он существовал в истории человечества не всегда и исчезнет с переходом к собственно коммунистической стадии подлинной истории человечества.

Потребительная стоимость берется К. Марксом в «Капитале» не сама по себе, а в связи с рассмотрением именно капитала постольку, поскольку потребительная стоимость и созидающий ее конкретный труд включаются в движение капиталистических производственных отношений.

Производство вещей, предметов, способных удовлетворять какую-либо потребность, т. е. производство потребительных стоимостей («потребительных полезностей»), имеется в любом человеческом обществе, в том числе и коммунистическом.

Стоимости же и порождающей её абстрактного труда на зрелой стадии коммунизма не будет.

Стоимостные отношения достигают при капитализме своего наивысшего развития. Вместе с тем, при капитализме они постепенно и в определенной степени вытесняются, сохраняя, однако, господствующее положение.

Иначе говоря, стоимость постепенно и в определенной степени вытесняется уже в рамках своего господства, в пределах капитализма. В общем и целом изживаются стоимостные отношения на уровне предприятий. Цех с цехом не вступают в отношения обмена товаров, а происходит прямое распределение.

В период монополистического капитализма конца XIX – начала ХХ веков прямое распределение в известной мере переходит на уровень монополий.

Образованием и распространением транснациональных корпораций аналогичный характер отношений образуется и на этом уровне.

Но речь может идти только о предпосылках исчезновения стоимости при капитализме, а не об уничтожении стоимости в целом, речь идет о законе-тенденции и притом именно на стадии подготовки (начала) исчезновения стоимости.

Что же касается тенденции к уменьшению стоимости в единицах произведенной конкретным трудом продукции, то К.Маркс ее исследует, когда рассматривает относительную прибавочную стоимость: переменный капитал по мере развития производительных сил в пределе стремится к нулю, а постоянный капитал – к бесконечности. Тем самым самодвижение капитала, которое и осуществляется переменным капиталом, создает себе пределы своего существования. Движение к этому пределу – при прочих равных условиях – бесконечно. Здесь видно, что капитализм автоматически не рухнет, а нужна сила, которая устранит капитализм. Условия для образования такой силы вызревают по мере развития капитализма. Впрочем, это уже специальная тема.

При каких условиях может быть преодолена стоимость?

Тогда, когда будет преодолена хозяйственная обособленность субъектов хозяйств. А что лежит в основе хозяйственной обособленности? Обособленность (в развитом виде противоположность и противоречие) разных видов труда, т. е., если воспользоваться принятым ныне словоупотреблением, разделение труда. О процессе преодоления разделения труда я надеюсь написать в будущем. Это тоже специальная и весьма сложная тема.

И, наконец, о соотношении необходимости и случайности в историческом процессе. Этот вопрос задавал А. В. Чусов.

Возникновение и развитие раннего социализма – естественно-исторический (но не автоматически совершающийся) процесс. Он складывается как равнодействующая деятельности масс людей, которая совершается при определенных условиях.

Естественноисторический процесс закономерен. Однако законы не абсолютны. К сожалению, отсутствует понимание того, что сами законы проходят стадии своего развития, сами законы возникают, формируются, исчезают. Если встать на такую позицию, то существенно меняются методология и форма развития. Случайность и необходимость не просто едины в своем различии, но на разных стадиях процесса развития сама их взаимосвязь развивается, проходя различные стадии.

Если мы рассмотрим ранний социализм, то увидим, что существует его и политическая, и экономическая необходимость, как существует и политическая, и экономическая необходимость ранней социалистической революции. В России, например, именно главным образом экономическая необходимость обусловила переход страны к раннему социализму: крайнее обострение экономических (и, конечно, политических) противоречий мирового капитализма, а также крайнее обострение экономических (и, конечно, политических) противоречий внутри нашей страны.

В.И. Ленин, на мой взгляд, достаточно убедительно показал, что преодолеть грозящую (экономическую, прежде всего и главным образом) катастрофу можно было только на пути социалистического развития России.

Великая Октябрьская социалистическая революция ни в коем случае не заговор, не сугубо политическая акция, не опиравшаяся на экономическую необходимость. «Заговор», выражавший конкретные потребности широчайших масс населения, поддержанный ими, – на самом деле не заговор, а самая настоящая революция.

Революционное движение масс в России в 1917 году было вызвано главным образом жесточайшими экономическими противоречиями, жесточайшей экономической нуждой, условия для преодоления этой нужды в России в определенной степени уже возникли.

С точки зрения развития производительных сил и России, и всего мира в целом, экономические и политические условия для ранней социалистической революции, для образования раннего социализма уже имелись. Но именно для ранней социалистической революции, для раннего социализма. А для позднего социализма таковых условий не было. Между тем, понимания того, что в своем развитии социализм может пройти два этих этапа, не было, социализм не подразделялся на ранний и поздний. С этим, между прочим, связана и некоторая неадекватность социалистической теории и практики того времени, реально существующей общественной жизни, реальной стадии развития производительных сил.

Итак, экономическая необходимость и была, поскольку она находилась на такой стадии развития, когда стали необходимы ранняя социалистическая революция и ранний социализм, и экономическая необходимость недостаточно развилась, ибо не сложилась экономическая необходимость поздней социалистической революции, позднего социализма.