Даже в кошмарном сне не могло привидеться, что так скоро о ней придется писать «была». Столько было в Елене жизни, активности, энергии: творческой, организаторской, гражданской. 

По материнской линии она была из семьи военных. Прадед, офицер, встал в 1917-м на сторону народа. Дед, один из первых красных летчиков, погиб в 1918-м. По личному разрешению маршала Ворошилова дочь героя-летчика приняли в Бронетанковую академию. В 1941-м она командовала одной из автоколонн, подвозивших к фронту горючую смесь для истребителей танков. Мало кто из водивших такие колонны уцелел. Ольга Васильевна дошла до Берлина, служила в группе советских войск в Германии, работала на оборонных заводах. Такой была мать Елены.

Елена родилась 17 сентября 1951 года. С детских лет ею владела неутолимая жажда знаний. Огромная библиотека, унаследованная от предков, год от года пополнялась. О Елене можно было сказать словами Томмазо Кампанеллы, которые она часто вспоминала:

Я в горстке мозга весь – я пожираю

Так много книг, что мир их не вместит.

Мне не насытить алчный аппетит –

Я с голоду все время умираю.

Меня желанье вечное томит –

Чем больше познаю, тем меньше знаю.

С юности Елену влекли вопросы теории. Она готовилась поступать на философский факультет МГУ, но, увы, это удалось не с первой попытки. Здоровье у Лены и тогда уже было далеко не железное, а конкурс был очень высок, особенно для тех, кто поступал сразу после школы. Преимуществами в те годы пользовались абитуриенты, имевшие трудовой стаж (любой) или отслужившие в армии. Такой порядок, установившийся давно и по идее имевший целью упрочение связей интеллигенции с народом, в 70-е годы стал барьером уже не для карьеристов, которые поступали на производство на пару лет только ради стажа, а для талантливой молодежи, которая могла бы открыть советскому обществу новые пути.

Вчерашняя школьница  пошла работать в Государственную Публичную Историческую библиотеку Москвы. Перед ней открылась сокровищница Отдела хранения этого уникального книжного собрания. Работа в этом внутреннем отделе библиотеки считалась не слишком престижной и оплачивалась скромно, однако для любознательного ума она имела огромные достоинства, не оценимые материально.  В поздние вечерние часы, когда в залах резко убывал поток читателей, для которых сотрудница Отдела хранения весь день разыскивала книги на высоких старинных полках, а бдительное начальство расходилось по домам, Лене выпадала удача открыть заинтересовавшую ее книгу, вернувшуюся на место из читального зала. Это могло быть одно из редчайших изданий  XVIII-XX вв., мог быть и труд кого-то из не популяризовавшихся тогда мыслителей и философов. Ей посчастливилось  держать в руках и листать старинные издания Отдела редкой книги, куда неутомимая Елена протоптала тропу и познакомилась с заведующей этого единственного в своем роде библиотечного подразделения. Можно сказать, что работа в «Историчке» стала для нее не банальным способом заработать формальный стаж, а предстартовой подготовкой будущей студентки философского факультета МГУ.

И еще  ее вела по жизни музыка. Страсть к ней она унаследовала от матери. Как великое счастье она вспоминала рукопожатие Эмиля Григорьевича Гилельса, корифея отечественной фортепианной исполнительской школы. Для нее он всегда олицетворял советскую эпоху в художественной культуре нашей страны. Его уход из жизни в конце 1985 года она восприняла как предвестие беды.

В 1975 году Елена всё же поступила на философский факультет и вскоре выбрала кафедру исторического материализма, самую методологическую на факультете. Елена стала достойной ученицей профессора В.А. Вазюлина – крупнейшего философа-марксиста современности, автора фундаментальных трудов «Логика «Капитала» К. Маркса», «Становление метода научного исследования К. Маркса (логический аспект)», «Диалектика исторического процесса и методология его исследования», «Логика истории». Им впервые выявлена система категорий диалектического метода «Капитала» в ее сходстве и различии с системой логики Гегеля, обосновано новое понимание истории и структуры общества в его взаимодействии с природой. Под руководством этого выдающегося ученого написаны курсовая работа Елены «Предпосылки становления материалистического понимания истории» и дипломная работа «Становление материалистического понимания истории в трудах Ф. Энгельса 1842-1845 гг. (методологический аспект)». Эти студенческие работы богаче мыслями, чем иные диссертации.

Студенческие годы проявили не только силу интеллекта, но и гражданскую, политическую принципиальность Елены. В те годы философский факультет был одним из тех, где ковались кадры так называемой «номенклатуры». При ярко выраженных задатках неформального лидера, она не стремилась занять в  студенческом коллективе официальное лидирующее положение по комсомольской или профсоюзной линии, что гарантировало бы в дальнейшем  продвижение по  лестнице  карьеры. Все свои силы она бросила на овладение избранной специальностью, при том, что на курсе она пользовалась огромным авторитетом. Елена не терпела карьеристов и дельцов с комсомольскими и партийными билетами и уже тогда прямо говорила таким «товарищам», внутренне уже готовым безболезненно  перекраситься в «господ», чем их деятельность грозит Советской власти. Поэтому ей не нашлось места ни в предперестроечной КПСС, ни в аспирантуре МГУ, не нашлось и работы по специальности, значащейся в дипломе: «Философ, преподаватель философии».

Окончив в 1980-м МГУ, Елена пришла работать в школу. Учителем она была прирожденным, мечтала об этом с детства. Елена преподавала историю и обществоведение. Она была педагогом-новатором, но не в том смысле, какой обычно вкладывали в это в предперестроечные и перестроечные годы. Она не прокладывала путь катастрофе, а помогала ученикам противостоять надвигавшейся на страну беде, учила мыслить самостоятельно и быть готовыми к встрече с общественными противоречиями. В тяжкие годы разрушения СССР Елена преподавала по экспериментальной программе, дававшей ученикам представление о единстве всемирной истории и истории человеческой мысли. По первой части курса истории ею (в соавторстве с супругом, А. В. Харламенко) был написан учебник, по которому занимались ее ученики. Уровень программы и преподавания был таким, что Елене, не скрывавшей марксистских убеждений, в начале 90-х присвоили звание «Учитель года». В 1994-м из школы все же пришлось уйти. Но около полутора десятков «поколений» выпускников помнят и любят ее.

Далеко не каждому удается сочетать в себе Учителя и Ученого. В Елене они были неразделимы. Ею разработана марксистская концепция социальных отношений как особой сферы общественной реальности. После многих лет работы она защитила  кандидатскую диссертацию «Классовые и общественные отношения как сферы общественной реальности». Елена выступала на всех конференциях Международной логико-исторической школы, объединившей учеников В.А. Вазюлина. Самостоятельное теоретическое значение имеют две ее статьи, посвященные 175-летию Ф. Энгельса.

Сделанное было лишь небольшой частью задуманного. Елена много работала над проблемой, которой после Энгельса никто на теоретическом уровне не занимался, – положением женщины на различных этапах исторического развития и в особенности патриархальным переворотом, без которого переход от родового общества к классовому был невозможен. Она продолжала разрабатывать тему становления истории человечества как единого всемирного процесса, готовила большую работу по альтернативности истории. В ее компьютере осталось множество набросков, вариантов, размышлений, планов. Елене, настоящей патриотке СССР, досталось тяжелое время контрреволюции, разрушившей Родину. Приближение катастрофы она ощущала давно. Еще в студенческие годы говорила своему учителю: «К моему сорокалетию что-то случится.» Сорок лет ей исполнилось в сентябре 1991 …

Для Елены, как для любого настоящего марксиста, теория была неотделима от практической борьбы за революционное обновление мира.  С «Марша голодных очередей» декабря 1991-го Елена шла в колоннах протестующих под красными знаменами. 3 октября 1993-го она была у телецентра в Останкино. Тогда пули миновали ее, но кто знает, на сколько лет те дни сократили ее жизнь.

На смену баррикадам приходят буржуазные выборы. Елена агитирует за кандидатов-коммунистов, пишет обзоры по итогам кампаний. Из-под ее пера выходят научно-публицистические статьи: «Россия и «рынок» (к методологии проблемы)», «Какую же Россию мы потеряли?», «Социализм или…?», «Многополюсный мир или империалистическая глобализация: реальна ли альтернатива?»

Будущее коммунистического движения во многом зависит от подготовки кадров. Три года Елена преподавала в школе помощников депутатов. Так у нее появилось новое поколение учеников.  Потом еще одно: в последние годы жизни она вела занятия с молодыми левыми активистами, интересующимися марксистской теорией.

Елена не состояла ни в одной партии, полагая, что в условиях раскола коммунистического движения долг теоретика и педагога не в том, чтобы втягиваться в распри и дрязги, политический и интеллектуальный уровень которых чаще всего невысок, а в том, чтобы оказывать идейное, методологическое влияние на тех, в первую очередь молодых, людей в разных партиях и вне их, которые способны подняться на качественно новый уровень осмысления действительности, ибо иного пути в будущее нет. Елена не носила в кармане партбилета, но мало кого можно было назвать коммунистом по духу с большим правом, чем ее.

Во времена, когда даже в партиях, называвших себя коммунистическими, набирал силу национализм, образом жизни Елены, естественным, как дыхание, был интернационализм. Тому было много причин. В ее жилах текла кровь сынов и дочерей разных народов: от украинского полковника Искры, казненного по навету Мазепы, до польских повстанцев 1863 года, сербских и валашских патриотов, сражавшихся плечом к плечу с русскими воинами против османских поработителей. Сама Елена была дочерью двух братских народов – русского и осетинского. Она помогала Южной Осетии еще в 1991-м и дожила до избавления земли предков от очередного геноцида.

В девять лет Елена прочла в журнале первые репортажи с революционной Кубы и на всю жизнь стала ее другом. В годы мировой контрреволюции, сомкнувшей вокруг Острова Свободы кольцо двойной блокады, она была среди тех, кто принял эстафету интернациональной солидарности. Елену хорошо знали в кубинском посольстве в Москве. Она активно работала в Российском общественном движении «Венсеремос».

Надеждой и болью нашего поколения стала Чили. Трагическому сентябрю 1973-го Елена посвятила много стихов, которые читала только близким друзьям. И драма сальвадорской революции начала 80-х прошла через ум и сердце Елены. Одна из самых близких ее подруг по университету была из Сальвадора.

Трагедию разрушения социалистического содружества в Европе Елена тоже пережила как свою. Перед самым обвалом, в 1989-м, Елена побывала у друзей в ГДР и Чехословакии. В 70-ю годовщину гибели Карла Либкнехта и Розы Люксембург с букетом красных гвоздик стояла в рядах демонстрантов в Берлине, в последний раз слушала Хонеккера. Друзья говорили прямо: «эфэргэшники нас слопают». Когда это случилось, нити дружбы не порвались. Елена приезжала в Германию, там выходили в переводе друзей ее статьи и книга «Революция и контрреволюция в России» (написана в соавторстве с А. В. Харламенко).

Интернациональным делом была и работа в журнале «Марксизм и современность», на которой в последние годы сосредоточились весь опыт и все способности Елены: научно-теоретические, публицистические, педагогические, организационные. Меньше чем за месяц до ухода из жизни она работала над материалами к этому номеру. Трудно поверить, что в последний раз.

Она мужественно сражалась с недугом. До последнего часа верила, что встанет на ноги, чтобы и дальше делать любимое дело. Но враг оказался сильнее. Смерть настигла ее мгновенно, как пуля. Это случилось 15 марта. В день выборов в Сальвадоре, принесших победу Фронту Фарабундо Марти. За пять дней до четвертой годовщины ухода из жизни матери, Ольги Васильевны. Но той судьба отмерила 90, а Елене – только 57.

Теперь прах матери и дочери покоится рядом. Елену приняло пламя Табити – огненной богини скифов, предков осетин. Пламя Революции. Пламя Победы.

Потеря тяжела и невозвратима. С уходом Елены коммунистическое движение, не только российское, потеряло выдающегося теоретика, который именно теперь был всем нам нужен как никогда.

Мы, товарищи и друзья Елены, будем помнить ее. Знамя, выпавшее из ее рук, нам нести дальше. Только так можно жить, не умирая при жизни.